Но даже и тогда он не понимал Клер до конца. Даже тогда какая-то часть его злилась на нее и думала: «Если бы ты вышла за меня и смотрела, как на Джастина во время бракосочетания, никогда бы этого не случилось…»
Клер оказалась права… Джайзл никогда серьезно не думал о браке… Себя он считал ее другом и защитником… Тем другом, который всегда хотел, чтобы его любимая женщина была счастлива, даже с другим мужчиной. Здесь Джайзл признавался себе честно: он хотел ей счастья, настоящего счастья, пусть не с ним, но…
Он заставил себя представить в воображении сцену в библиотеке Рейнсборо. Вот Клер стоит там с каминными щипцами в руках, ее одежда забрызгана кровью, и боится, страшно боится, что ее муж еще жив.
Джайлз раньше должен был увидеть и полюбить эту Клер… Теперь он знал об этом. Уиттон мысленно побывал в библиотеке, настало время выйти из нее, вернуться назад, в то их первое лето, и начать все сначала.
Он и раньше должен был любить ее вот так, целиком и полностью. Если ему посчастливится выбраться из этой пропасти, он нежно возьмет руками ее лицо, заглянет глубоко ей в глаза и увидит все, и полюбит все в ней.
Еще в самом начале своей игры Клер махнула рукой на полицейских с Боу-стрит. Ясно, что владельцы с Сент-Джеймс-стрит не хотели никоим образом связываться с похитителями на глазах у многих. Скорее всего, их свидание состоится в игорном доме.
Одна она, конечно, никогда бы не пошла в это заведение; Клер надо устроить так, чтобы кто-нибудь из них встретился с ней. Если ее предположения верны и Джайлз не выдал своего имени, тогда она спокойна: фамилия Уиттон не будет для них значить ровно ничего.
Спустя день после покупки оружия и за день до судебного разбирательства Клер села за стол и, аккуратно выводя буквы, написала записку, которую тут же передала Джеймсу Футману.
— Передайте ее в руки мистера Олфилда, дом 75, по улице Сент-Джеймс-стрит. Я прошу его встретиться со мной сегодня в полдень… Прошу прислать ответ.
Джеймс взял записку, поклонился и вышел. Все слуги в доме знали о случившемся, знали, что это касается лорда Уигтона и его друга Эндрю Мора и что процесс начинается завтра.
«Да, не следовало бы допускать, чтобы хозяйка делала это», — спускаясь по лестнице, думал он. Увидев поднимающегося Эндрю, слуга совсем уже решил отдать записку ему — пусть он разбирается в этом. Но мысль о службе леди Уиттон и подчинении ей остановила его.
Нанятый полицейский, по-видимому, добился немногого. Может, слезы хозяйки сделают больше и смогут помочь лорду Уиттону? Вряд ли с ней может случится что-нибудь плохое.
Итак, когда Эндрю поравнялся с ним, слуга просто поклонился и поспешил дальше.
— У вас есть какие-либо новости, Эндрю? — спросила Клер, когда он вошел в гостиную. Всякий раз при его появлении женщины задавали один и тот же вопрос и получали тот же ответ:
— Нет, пока еще нет.
— Клер, Сабрина дома?
— Да… И я очень беспокоюсь о ней.
Эндрю бросил на нее тревожный взгляд.
— Думаю, ей нужно выйти из дома на свежий воздух… Может быть вы…
— Попытаюсь.
Клер вызвала Хенлея.
— Хенлей, поднимитесь, пожалуйста, наверх и сообщите леди Сабрине, что пришел мистер Мор.
— Да, миледи.
— Эндрю, завтра суд… Вы действительно думаете, что они отпустят Джайлза?
— Как только он скажет им, кто он…
«Вы и вправду так думаете? — удивилась про себя Клер. — Зачем же им подвергать себя такой опасности? Узнав, что они схватили пэра королевства, скорей всего, похитители захотят заставить его замолчать навеки, чем допустить, чтобы он обратился в полицию».
Взгляд Эндрю устремился на дверь, в которую входила Сабрина.
«Как они несчастны! — подумала Клер. — Впрочем, как и все мы».
— Сабрина, Эндрю только что спрашивал, не хочешь ли ты немного пройтись по парку… Я должна получить кое-какую корреспонденцию, составь, пожалуйста, ему компанию.
— Сегодня такой прекрасный день! Нам с вами просто необходимо немного размяться… — Эндрю пытался говорить бодро и весело.
— Гм, уверена, вы тут вместе это придумали. Хорошо, я пойду… Только накину пальто.
— Спасибо, Эндрю, — тепло сказала Клер.
— Не нужно благодарить меня, дорогая. Вы ведь знаете, что для меня это удовольствие.
— И все же, мне кажется, вам немного больно.
— Да, больно, — признался Эндрю.
— И все из-за вашего собственного понятия о гордости?
— Так она рассказала вам?
— Нет, но пока я еще достаточно догадлива.
— Вы должны понять причины, по которым я так поступаю, Клер.
Она улыбнулась.
— О, я все понимаю, Эндрю. Но гордости нечего делать рядом с любовью.
Они услышали, как Сабрина спускается по лестнице, и Эндрю, поклонившись Клер, простился.
Гуляя по парку, он старался не смотреть Сабрине в глаза. Эндрю охватывала жалость, когда сейчас он видел ее лицо, которое всегда дышало радостью, а теперь поблекло, как размытая акварель. Даже в лице Клер было больше жизни…
— Вы вообще что-нибудь едите и когда-нибудь спите, Брина? — мягко поинтересовался он.
— Я что действительно так ужасно выгляжу? — пытаясь взять небрежный, насмешливый тон, произнесла Сабрина.
— Не пытайтесь обмануть меня, дорогая… Мне кажется, это испытание подействовало на вас сильнее, чем на Клер.
— Пожалуйста, Эндрю, не будьте так добры со мной, — дрожащим от слез голосом прошептала Сабрина, — или я не выдержу больше. А мне надо хоть как-то держаться ради Клер.
— Клер хорошо держится… Сегодня утром она выглядела значительно лучше, чем все это время. Как будто ей предстоит что-то крайне важное…
— Наверное, она всего лишь хотела, чтобы мы побыли немного вместе, поэтому и выпроводила нас из дома, — с улыбкой сказала Сабрина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110