Но это была его война, но не моя. Я не жаждал славы. В моих снах я видел кровь невинных детей и слышал, как он называл меня «трусом», но ничего не мог сделать, чтобы угодить ему и загладить свою вину.
Люк ненадолго умолк, погрузившись в воспоминания, потом вновь заговорил:
– Ивонна, младшая из моих сестер, была еще жива, когда эти мясники ушли. Я держал ее в объятиях и старался утешить, чтобы ей не было так страшно. Ей… ей было всего семь лет…
Тут колени Люка подогнулись, и он медленно осел на пол. Из горла его вырвался скорбный стон. Элиза тут же опустилась рядом с ним и обняла его. К ее удивлению, он не оттолкнул ее, напротив – чуть повернул голову и прижался мокрой от слез щекой к ее плечу.
– Ирония в том, Элиза, что я обвинял тебя в притворстве, хотя сам скрывал свою трусость за обликом капитана Черная Душа.
– Трусость? – Взяв его за руку, Элиза поднесла ее к губам и нежно поцеловала поврежденные суставы. – Разве трус смог бы вынести такую пытку, защищая свой корабль и свою команду? Разве трус смог бы забраться по обледеневшим канатам во время шторма, чтобы спасти мальчика, запутавшегося в снастях? Разве он мог бы рисковать своей жизнью ради женщины, доставившей ему столько хлопот? Я не вижу здесь труса, Жан Люк. Вижу храброго мужчину с сердцем, наполненным болью.
Люк выпрямился, и лицо его вновь стало непроницаемым.
– Возможно, дорогая, мы видим только то, что хотим видеть.
– Потому что боимся увидеть правду?
Он криво усмехнулся. Затем поднялся на ноги и помог встать Элизе.
– Я не хотел обременять тебя своими проблемами, однако благодарю за то, что выслушала меня. Теперь я должен идти. – Его рука задержалась на ее ниспадающих на плечи локонах. – Может быть, позднее мы поговорим еще.
– Я буду ждать, капитан.
Молча кивнув, он вышел из каюты.
Уже почти рассвело, когда Люк вернулся в каюту и застал Элизу крепко спящей. Находясь на освещенной луной палубе и глядя на спокойные темные воды, он вспоминал о давно забытом. Вспоминал веселый смех маленьких сестер – сейчас он вызвал в его душе радость, а не боль – и ласковый голос матери. Увы, все это было слишком давно… И все же Элиза пробудила в нем светлые чувства, освободила его душу от гнета вины, и впервые за долгие годы он ощутил необычайную легкость.
Люк смотрел на эту удивительную женщину и думал о том, что ему будет необычайно трудно с ней расстаться. Он любил ее; она же явно недооценивала себя. Как мог ее жених отказаться от нее? Ведь любой мужчина почел бы за счастье назвать ее своей женой…
А он, Жан Люк, – в первую очередь.
Люк сел, и Элиза пошевелилась, когда матрац чуть прогнулся под его тяжестью. Затем ресницы ее затрепетали, и на него взглянули чудесные зеленые глаза. Сначала в них отразилась тревога, но они тут же потеплели. Она приподнялась, крепко прижалась к нему и положила голову ему на плечо. Потом запустила руку ему под рубашку и нащупала шрам пониже правого плеча – туда угодила пуля, едва не лишившая его жизни много лет назад.
– Уже утро? – спросила она неожиданно.
– Не совсем. Я не хотел будить тебя. – Люк коснулся ее волос, наслаждаясь их роскошью.
– Ничего страшного. – Она ласково улыбнулась ему.
– Элиза…
– М-м?..
– Что будет, если ты вернешься к Монтгомери?
Он почувствовал, как она вздрогнула. Немного помедлив, Элиза ответила:
– Мне осталось находиться в неволе еще три года. У меня мало надежды на то, что Филомена освободит меня. Каков отец, такова и дочь, – кажется, так ты говорил?
– А этот жених, который отвернулся от тебя?..
Она тяжко вздохнула.
– На него тоже не приходится надеяться. К тому же… Я уже никак не связываю свое будущее с этим человеком. – Она внимательно посмотрела ему в глаза. – А почему ты спрашиваешь об этом, Жан Люк?
– Ты же сама говорила, что я знаю о тебе слишком мало. Поэтому и спрашиваю.
Она снова улыбнулась.
– Возможно, ты знаешь обо мне не все, но это уже не имеет значения. Потому что я теперь не такая, какой была прежде. Теперь я просто женщина, которая провела с тобой эти последние недели и… – Она внезапно умолкла и пристально посмотрела на него.
– В чем дело, Элиза?
– Ты… ты тоже изменился. – Она провела ладонью по его лбу. – Морщины исчезли. С того дня, когда я впервые увидела тебя, ты все время был… в каком-то напряжении, как будто прилагал все силы, чтобы не проявлять своих чувств. Теперь эта маска исчезла. Теперь я вижу перед собой настоящего Жана Люка, не так ли?
Он кивнул.
– Видишь человека, который был помилован и освобожден от пожизненного осуждения самим собой.
– Это что, улыбка? – Она провела пальцем по его губам.
– Возможно. – Он снова стал серьезным. – Элиза…
– Что? – Она затаила дыхание.
– Элиза, если бы я снова попросил… Если бы я попросил тебя еще раз, ответ был бы тем же?
Она пристально посмотрела на него. Сердце ее сжалось от боли.
– Люк… пожалуйста, не спрашивай меня об этом. Пусть лучше все остается… как есть.
– Лучше для кого?
Однажды она задала ему такой вопрос, и ей не понравился его ответ. Сейчас и ему не понравился бы ответ, поэтому она промолчала.
Люк нахмурился и отвернулся. Она взяла его за плечо и развернула лицом к себе. Затем провела ладонью по его небритой щеке. Он по-прежнему хмурился.
– Мне тяжело думать о том, что ты будешь чьей-то невольницей, Элиза.
– Но у тебя не было таких мыслей, когда ты рассматривал меня как свою собственность. Помнится, на мне были даже наручники. – Теперь уже Элиза нахмурилась. – И ты даже сейчас хочешь получить за меня выкуп.
– Да, верно. Но, Элиза…
Она приложила палец к его губам.
– Забери деньги, которые заплатят за меня, и осуществи свою мечту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82