Причиной этому отстранению служил неудачный, по мнению Денби, выбор супруга. Этот неотесанный ирландец Алан Кэллахан не был достоин руки их сестры и дочери, а потому и отпрыски его не были в почете. Тем более теперь, когда они, работая с утра до ночи, еле сводили концы с концами, а три дочери Денби регулярно ездили в Сидней, ужицали в самых дорогих ресторанах города и одевались в лучших магазинах. Денби были уверены, что жизнь всерасставила по своим местам, разведя их по разным социальным ступеням, и постоянно делились с окружающими этой мудростью.
– Я рада, что отец остался дома и не видит всего этого, – проворчала Алана Кэллахан, когда Чарлз Денби прошел мимо них, словно бы и не заметив.
– Обрати внимание, наш дядюшка Чарлз и карающую Виолетт тоже с собой притащил, – язвительно кивнул в сторону кузины Киран.
– Боже, а ее-то для чего? Что она в этом смыслит?
– Может, и не смыслит. Но чем не повод продефилировать в новом наряде за несколько тысяч долларов? Где же еще дочерям богатых овцеводов высматривать себе женихов, как не на Шерстяной бирже после настрига. Тут все перспективы на виду!
– Я думала, она и Гай… – начала Алана.
– Ой, что-то это так сомнительно… – прервал ее Киран. – Не думаю, что Гай польстится на такое чудище. Хотя Денби, конечно, этого хотелось бы. Но уж и не знаю, что они могут ему предложить в обмен на свободу и здравый смысл. Потому что мужчина в своем уме на такой не женится, даже если будет от голоду помирать под забором. Девицы стервознее этой мне еще встречать не приходилось.
– Ты преувеличиваешь, Киран, – заступилась за кузину Алана.
– Однако эта не пройдет мимо молча, как ее папаша. Обязательно отпустит какую-нибудьскверную реплику из своего дрянного репертуара, – проговорил сестре на ухо Киран, увидев, что с неизбежностью локомотива к ним приближается старшая из кузин Денби.
– И вы двое тоже здесь? Неужели что-то настригли? На пару носков, надеюсь, хватит.
– Мы, в отличие от прогрессивных Денби, не мерим настриг носками. Все как-то по-ста-ринке – кипами и тоннами, – хладнокровно парировал Киран. – Как поживает дядюшка Чарлз? Постарел, послабел глазами? Прошел вплотную к нам и не заметил, бедняга, – съязвил он. – Чего не скажешь о тебе… Раздобрела, сыто живешь. Настоящая дочь скотника.
– Иди ты, Киран… – злобно процедила кузина.
– Куда девались твои хваленые светские манеры, Ви? Пообтрепались в безуспешных поисках подходящего мужа? Должно быть, высоки, требования девицы Денби, если годы бегут, а партия все не находится.
– Простите, что я слышу? Какая-то рвань берется давать оценки моим светским манерам? Я в отличие от некоторых в себе уверена, и ваше злословие мне ничем навредить не может.
– Твоя уверенность, Ви, это производная от твоей глупости. Так что иначе и быть не может, – насмешливо объявил Киран Кэллахан.
– Вот уж кто был глуп, так это ваша мать. И нужно было против воли семьи выходить замуж за ирландского выскочку, который и отправил ее в могилу!
– Никогда не мог понять, чем вы, Денби, на самом деле кичитесь, чем так чванитесь. Наша мать была родной сестрой твоего отца. В семье Кэллахан немыслимо, чтобы брат относился к своей сестре так, как Чарлз относился к Аннабел. И если это признак вашего благородства и высокого развития, то упаси Господь наш род от такого отличия. Предпочитаем оставаться просто людьми. А что касается оценок всяческих достоинств, то мне и Алане посчастливилось быть детьми женщины, которой твой отец и все твое спесивое семейство в подметки не годятся.
– Да пошел ты!.. – яростно бросила ему Виолетт и энергично зашагала прочь, высоко задрав голову в праведном негодовании.
– Не слишком ли ты был с ней крут? Она всего лишь самовлюбленная дурочка.
– Сама напросилась, – безразлично ответил Киран. – Видеть этих напыщенных идиотов не могу.
– Эти напыщенные идиоты – наши ближайшие родственники, Киран, – поддела брата Алана.
– Да… Родственников не выбирают, – попенял он. – Узколобые мизантропы, филистеры, – бурчал старший брат.
– Сколько гнева! – раздался голос Гая Радклиффа. – Надеюсь, это не обо мне?
– Нет, – всерьез возразил на его шутливый вопрос Киран, повернувшись на голос. – Встретили родственничков.
– Да, я недавно расстался с ними, сославшись на дела. Иначе не было шансов. Бедняга Чарлз… С сединой на висках, а все старается прослыть отличным малым. Он робеет чуть не до смерти, когда с ним заговаривает какой-нибудь набоб. В окружении своих капризных и требовательных женщин он стал совершенным невротиком. Мне его искренне жаль.
– А мне нисколько. Что хотел, то и получил, – резко отозвался Киран.
– Ты удивишься, дружище, но ровно то же самое я только что услышал от него. Только это высказывание касалось Кэллаханов. А по-моему, не нам судить, кто какую кару заслуживает в земной жизни. Успех – это та же самая рулетка. С одинаковым успехом может выиграть и достойный человек, и отпетый негодяй.
– Я бы сказал, что отпетые негодяи все же выигрывают чаще, – хмуро пробормотал Киран.
– Опять-таки нам неизвестно, чем они за это платят…
– Меня эти душеспасительные беседы никогда не трогали, – раздраженно оборвал друга Киран и, обратившись к сестре, проговорил: – Лана, мне претит эта атмосфера. Ты не станешь возражать, если я вернусь в отель?
– Конечно, возвращайся. Я еще побуду, посмотрю, как идут торги.
– Иди, брат. Я присмотрю за Аланой, – заверил его Гай Радклифф.
– Вам нет нужды за мной присматривать, – тихо проговорила Алана Кэллахан, облокотившись о перила, когда старший брат ретировался. – Я в полном порядке, и все у нас хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31