Но он не повел ее к моторным лодкам, которые быстро наполнялись другими пассажирами. На своем живом венецианском диалекте он окликнул одну из прелестных расписных лодок, над ней тут же были подняты паруса с изображением знаков зодиака.– Эти лагунные лодки называются bragozzi, – сказал Ник, опускаясь рядом с Деллой на сиденье. – Нельзя покидать Венецию на моторной лодке.Девушка улыбнулась, но ничего не ответила, так как ее голос мог выдать ее смятение. Они заскользили по лагуне, постепенно погружаясь в тень, и Делле показалось, что она одета в подбитый соболями бархат, а Ник – в тунику и рейтузы.Словно пытаясь усилить это волшебство, мужчина, управлявший лодкой, запел печальным мягким тенором: «Maridite, maridite, donzella. Che donna maridada, e sempre bella».Делла часто пела по-итальянски, поэтому она поняла слова песни. Она отвернулась от Ника и сделала вид, что поглощена разглядыванием звезд, блестевших в темном жадеитовом море. «Выходи замуж, выходи замуж, девушка, замужняя женщина так прекрасна!» Делла обрадовалась бризу, остудившему ее щеки. Неужели лодочник вообразил, что они с Ником влюбленная пара? Она ощущала, как ее сердце бьется словно сумасшедшее, и, даже когда они поднялись на борт «Звезды», ее встревоженные чувства не успокоились. Перед тем как позволить ей удалиться в свою каюту, Ник тихо сказал:– Вы должны принять это от меня, Делла, на память о нашем пребывании в Венеции. – Он взял ее за запястье и застегнул на нем флорентийский браслет.– Ник…Ее протест был быстро остановлен прикосновением его пальцев к ее губам.– Носите его, он вам идет. Час спустя Делла все еще не снимала браслет. Она стояла у иллюминатора в халате, не чувствуя сил, чтобы переодеться к ужину. Она никак не могла расстаться с воспоминаниями об этом дне и, глядя из окна на огни корабля, отраженные в воде, с неохотой думала о том, что пора присоединиться к другим пассажирам. Они будут разговаривать и смеяться, обсуждая свою экскурсию в Венецию, но ее собственные впечатления были слишком глубоки, чтобы передавать их в легкой беседе.Сегодня был один из самых запоминающихся дней в ее жизни. Делла даже чувствовала, что после своего визита в палаццо Ника она изменилась каким-то непостижимым образом. Неудивительно, что его бабушка с такой уверенностью утверждала, будто он никогда больше не сможет снова вступить в брак. В его сердце навсегда остался ужас того мгновения, когда закричала его обожаемая дочь… может быть, взывая к своему папе. Делла инстинктивно поднесла руку к глазам, словно только что стала свидетелем этой чудовищной сцены, и почувствовала, как золотой браслет сдавливает ее запястье… как будто кто-то схватил ее за руку.– О, Ник! – выдохнула она и поняла, почему ей было так тяжело думать об ужине. Ник будет сидеть за соседним столиком с Камиллой, и он снова превратится для нее в незнакомца, снова на нем появится маска веселости и беззаботности, под которой он прятал свою истинную сущность от глаз таких же веселых, беззаботных людей, помогавших ему забыть о прошлом.Делла вздохнула и так крепко закусила губу, что она начала кровоточить. Вечера все равно нельзя было избежать, и, обхватив руками свои хрупкие плечи, девушка подошла к встроенному шкафу и открыла его. После недолгих размышлений о том, что надеть, она решила присоединиться к карнавалу, которым окружил себя Ник, и выбрала платье цвета морской волны с пышными экстравагантными рукавами и глубоким вырезом на спине. Спереди оно выглядело строгим, но стоило ей повернуться, как все видели ее обнаженную спину. Когда она надела его впервые, Марш был шокирован и, танцуя с Деллой, явно чувствовал себя неуютно, как будто ему не нравилось дотрагиваться до ее обнаженной кожи. Но Делла не сомневалась, что Нику платье покажется забавным.Перед тем как покинуть свою каюту, она долго и отстраненно разглядывала себя в большом зеркале. Зеленоватый шелк бросал мягкий отблеск на ее кожу, а белокурые шелковистые волосы были убраны как у пажа. Делла выглядела шикарно и казалась вполне спокойной, но она не осмелилась слишком пристально посмотреть в собственные глаза. Этим вечером они были скорее зелеными, чем голубыми, как будто их затемняло предвестие шторма.Раздался бой часов, и ее нервы напряглись. Надо было идти на ресторанную палубу. Когда она поднималась по лестнице, из громкоговорителя раздалась песня «Успокойся, глупое сердце». Делла перевела дыхание и провела кончиками пальцев по эмалевым узорам браслета, своего единственного украшения, придававшего ее наряду очарование древности.Глупо, конечно, сочувствовать молодому человеку, покинувшему тело Николаса Франквилы двенадцать лет назад.К своему великому облегчению, Делла заметила Джо Хартли, который как раз собирался войти в ресторан, когда она повернула в коридор. В смокинге он казался еще крупнее и солиднее, чем обычно.– Делла! – воскликнул он, увидев ее. – Добрый вечер, милашка, вы сегодня просто ослепительны.– Спасибо, Джо. А у вас такой представительный вид!Она улыбнулась своей самой веселой улыбкой и взяла его под руку, чтобы вместе войти в ресторан. Музыка все еще играла, и, хотя Делла непринужденно отвечала на реплики Джо, весь ее слух был обращен к песне, этой глупой, сентиментальной песенке, которую она однажды исполняла на благотворительном концерте… «Любовь и очарование – не одно то же… любовь и очарование».Джо отодвинул стул, и она села на свое место. Она поприветствовала молодоженов… О да, Венеция просто необыкновенна, везде чувствуется древность. Да, не правда ли, собор Святого Марка просто создан для романтических историй?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54