– Золотой дворец, – прошептала Делла, и бронзовые плиты засверкали, словно золотые, как только солнце осветило его крышу. Рядом на веревках сушилось белье, которое ничуть не портило романтический облик Венеции. Это было похоже на путешествие в прошлое, когда каблуки со шпорами звенели о булыжники мостовой, а весёлые, смеющиеся женщины выглядывали из-за оконных створок и вырывали цветы из горшков, чтобы бросать их дерзким молодым людям в плащах.У этих молодых людей, размышляла Делла, лица словно состоят из резких контрастов света и тени, а в глазах прыгают лукавые чертики. Она никак не могла отогнать от себя образ Ника в темном плаще, с мечом, спрятанным в широких складках. Невольная улыбка показалась на ее губах.– Могу я разделить ваше веселье? – поинтересовался Ник.– Причина его вполне невинна, синьор. Я представляла вас в роли венецианского бродяги.– Наше семейное состояние было заложено кондотьерами, но, кажется, вы об этом уже догадались? Кондотьер в Англии – это что-то вроде хулигана, которому король выдал лицензию на грабеж, и он зарабатывает деньги и славу, делясь при этом добычей с королем в обмен на последующую респектабельность, титул, поместье и, что вполне вероятно, жену хороших кровей. Именно так появилось большинство титулованных семейств во многих странах, даже в вашей, мисс Нив.– Я уверена в этом, синьор, – скромно ответила она. – За исключением того, что иногда в Англии титул даруется выдающемуся бизнесмену или политику.– Вы знаете такого человека? – спросил Ник. – Мужчину, который получил титул только благодаря своим заслугам, вместо того чтобы просто родиться потомком кондотьера?– Возможно, – небрежно обронила Делла, не отрывая взгляда от берега. – Венеция в прошлом по праву считалась одним из самых загадочных городов мира. Эти старинные дворцы наверняка были свидетелями многих интриг. Только взгляните на эти узкие галереи, скрытые кипарисами. В таких местах обычно водятся привидения.– Да, в палаццо Венеции много привидений, – согласился Ник. – Это был город поэтов, мучеников, путешественников и пиратов. По этим потайным лестницам поднимались, чтобы положить донос в пасть одного из львов, которых вы видите на стенах. В те дни инквизиция свирепствовала во всех католических странах, и в этом городе тоже было опасно жить.– У вас венецианские корни, синьор? – Внезапно Делла почувствовала острое любопытство и захотела узнать, из какой части Италии он происходит.– Моя бабушка из Венеции, – сказал Ник. – Но сам я родился в Тоскане, поэтому я разрываюсь между примитивной красотой тех мест и мистическим очарованием этих. Послушайте колокола. Они звонят почти без перерыва, вот почему птицы так беспокойны.Птицы кружили бесчисленными стаями над шпилями колоколен, и их крылья отливали металлом в синеве неба. По городу везде были расставлены каменные чаши, из которых они могли напиться.– Ангелы Венеции, – промолвил Ник. – Каждый венецианец верит, что, когда он умирает, его душа взлетает и остается в Венеции навсегда в виде птицы. Эта романтическая идея удивительно соответствует настроениям жителей Венеции. Она похожа на прекрасную женщину, приговоренную к смерти. Однако она борется за свою жизнь и по-прежнему очаровывает каждого, кто посещает ее. – Легкая, странная, немного горькая усмешка тронула уголки его рта. – Венеция – это восхитительная мечта, словно сама любовь.Делла молчала, не сводя глаз с каменного льва, установленного на причале дворца, мимо которого они проезжали. Лев застыл в своем каменном величии, опустив левую лапу на мяч.Обычно Ник делал вид, что жизнь – это игра, разыгранная по правилам, хорошо известным таким женщинам, как Камилла. Но сегодня… сегодня он пребывал в настроении, которое вряд ли можно было назвать игривым. Что-то здесь случилось, что произвело на него неизгладимое впечатление… Делла не сомневалась в этом. Она боялась даже взглянуть на Ника, чтобы он не заметил любопытство в ее глазах и не стал высмеивать ее за то, что она хочет узнать его секрет.Делла уверяла себя, что ей безразличны его секреты. Она не желает быть навязчивой по отношению к Нику Франквиле.Гондольер изящно склонялся к своему сверкающему ferro – огромному деревянному веслу, которое заставляло лодку двигаться по прямой. Гибкий, словно кошка, венецианец направил длинную черную лодку вдоль изгиба канала, и Делла заметила небольшое здание, спрятанное среди косматых кипарисов. В тот же момент Ник что-то сказал гондольеру, и они начали замедлять ход, скользя по направлению к старинной лестнице, на нижних ступеньках которой плескалась вода.– Это и есть то самое кафе, – произнес Ник.Лодка остановилась, повинуясь ferro в твердой руке гондольера, и Ник помог Делле выбраться на ступеньки. На мгновение она потеряла равновесие, но затем поняла, что это дрожащие отражения домов в воде заставили ее покачнуться. К тому времени, когда Ник нагнал ее на ступеньках, она вновь обрела уверенность.– Вы были правы, – прошептала Делла. – Это место действительно выглядит уединенным.– Вы предпочли бы завтракать в окружении других экскурсантов?Он взял ее за локоть и повел по тропинке, покрытой лишайником, к зарослям кипарисов, среди которых стоял palazzo caffe из темно-красного камня, увитый виноградными плетями со множеством темно-золотых цветов. Готические окна, защищенные решетками из витого железа, красиво выделялись в этой массе зелени и золота. Делла заметила только узкие и острые башни и услышала птичий гомон в маленьких укромных двориках, но нигде не было видно следов человека: ни дружеского лица официанта, ни белых скатертей на столиках, подготовленных к завтраку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54