Она не сбежит, поскольку в этом нет смысла — от себя не уйдешь.
— Синьор ди Корте, — она заглянула в его глаза, еще более темные, чем обычно, из-за сдвинутых бровей, — со мной все будет в порядке, и я не хочу срывать репетицию. Пожалуйста, пусть Виола останется. Она так любит танцевать.
— Очень хорошо. — Он кивнул Виоле. — Возвращайся на сцену.
Обрадованная итальянка с благодарной улыбкой выскользнула из гримерной. Лаури услышала вздох Максима и еще раз удивилась тому, что он до сих пор возится с таким тяжелым человеком, как она.
— Мне так жаль, — призналась она, — я всегда все порчу…
Планы на то и существуют, чтобы их нарушать, — отмахнулся он. — Я многое могу простить Андрее, но только не это. С запугиванием дублерши я мириться не собираюсь. Она уволена…
— Синьор, — Лаури вскочила на ноги, — лучше отпустите меня, и тогда все уладится. Андрея так много значит для вас…
— Много значит? — Он замер, словно огромная грациозная пантера, удерживаемая натянутой привязью. — Потому что я — хозяин, а мои танцоры — бедные марионетки? Неужели ты думаешь, будто талант я ставлю выше человечности, сострадания, любви к ближним?
— Это же бизнес, не так ли? — устало произнесла Лаури.
— Да, просто бизнес, — вскинулся он. Он помрачнел, словно черный свитер отбросил тень на его лицо. — Я рад, что ты поняла это, потому что завтра начнешь репетировать «Жизель» с Лонцей.
Пока ошеломленная Лаури приходила в себя, надеясь, что ослышалась, Максим резко развернулся к двери.
— Вскоре Андрея покинет труппу, — бросил он через плечо. — У нее есть серьезные предложения от многих театров, так что не воображай, будто из-за тебя наши отношения дали трещину.
— Но она нуждается в вас… — беспомощно начала Лаури.
— Андрея ни в ком не нуждается, — оборвал ее Максим. — Ведь у нее нет сердца, дурочка.
Он направился по проходу, ведущему на сцену, и Лаури осталась одна. Она окинула помещение растерянным взглядом. На ширме висели ее нейлоновые чулки, на столе стояли коробочка с лентами и стаканчик с бренди. Из-за двери доносились звуки пианино. Во все щели проникал удушливый запах грима.
Когда все последствия решения Максима дошли до Лаури, колени ее подкосились, и она снова вынуждена была опуститься в кресло.
Здесь, в театре Феникса — птицы, объятой пламенем, — ей придется танцевать «Жизель». Она должна будет вспомнить все, что Максим рассказал ей об этой роли: каждое неуловимое движение, каждый нюанс, , каждый шаг. И она должна будет забыть, если сможет, каждое злое слово Андреи.
Лаури медленно оделась и покинула театр через служебный вход. Она бесцельно бродила по улицам, заглядывая в витрины и пытаясь осознать, к чему же приведет безобразная сцена с Андреей. Девушка очнулась у кафе «Мадонна» и зашла внутрь выпить чашку кофе. Она села у окна, из которого был виден «Феникс» — окруженное колоннами прекрасное старинное здание, где когда-то танцевала сама Травилла.
Люди боготворили Травиллу, но какова будет их реакция на новую «Жизель», которую ее внук представит на их суд всего через две недели?
Лаури долго пила ароматный кофе, надеясь хоть в нем найти немного тепла. Уже поднявшись на ноги, она приняла решение — и вернулась в театр, оставшись там до конца репетиции. Максим никак не прокомментировал ее поступок, но девушке показалось, что в его глазах мелькнула одобрительная искорка.
Два дня спустя Лаури получила ответ на телеграмму, которую она посылала тете Пэт. Он пришел в виде письма от их соседей, в котором говорилось: артрит так сильно изувечил руки старушки, что она не может самостоятельно написать племяннице. Она так долго молчала о болезни, потому что все-таки надеялась приехать в Венецию, но доктор категорически запрещает делать это.
«Не беспокойся обо мне, — гласило написанное под диктовку письмо. — Сконцентрируйся на своем призвании, Лаури, и постарайся блестяще выступить на сцене „Феникса“. Мне кажется, это прекрасный театр. Синьор ди Корте был так любезен, что написал мне. Он заверяет, что ты делаешь большие успехи и что он очень рассчитывает на тебя. Этот человек гораздо добрее, чем тебе кажется, моя дорогая. Я знаю, ты хочешь, чтобы я сейчас была рядом. Я тоже желаю этого всем сердцем, но обстоятельства против нас. Уверена, что ты можешь положиться на синьора ди Корте так же, как на меня. Не вешай нос! Артрит разрушил наши планы, но очень скоро ты вернешься домой и я увижу твои выступления в Лондоне. Я все время думаю о тебе, дорогая Лаури, и шлю тебе всю свою любовь, все свои лучшие пожелания и все силы, какие только могу. Танцуй для меня, дорогая, и танцуй так, как можешь только ты.
Любящая и надеющаяся на тебя тетя Пэт».
Слезы брызнули из глаз Лаури, когда она дочитала письмо до конца. Бедная тетя Пэт, вынужденная терпеть ужасную боль и все-таки ни на что не жалующаяся! Лаури еще раз просмотрела ту часть, в которой ее тетя упоминала, что Максим писал ей. Это значило очень много, и теперь Лаури стыдилась своей реакции на его поступок.
Венетта также считала Максима добрым, она явно была шокирована тем, что Лаури думает о нем по-другому.
Лаури усмехнулась, представив, что бы сказали Венетта и ее тетя, побывай они на сегодняшней репетиции в «Фениксе». Она только что вернулась из театра, где танцоры репетировали с раннего утра, и сразу же уединилась в обнесенном высокими стенами саду, чтобы спокойно прочитать письмо.
Вздохнув, Лаури сложила листок и опустила его в карман жакета. Она неважно себя чувствовала. Пальцы ног горели от бесконечных фуэте, но влажный бриз, шевелящий листья плакучих ив, приятно холодил кожу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54