Немного погодя они двинулись по направлению к центру. Ей было трудно идти, потому что ноги ее не слушались.Неожиданно она разрыдалась в голос, закрыв лицо руками и не обращая внимания на прохожих, которые удивленно оглядывались на них.Придя в себя, Арабелла с изумлением обнаружила, что они давно миновали центр города и вышли на окраину. Здесь ей снова стало дурно.Опустошенная и изможденная, Арабелла еле волочила ноги, стараясь не отставать от Роберта. К счастью, вид женщины, которую тошнит прилюдно, никого не удивлял. Несмотря на то что солнце жарко припекало, Арабеллу знобило.Обратный путь к дому показался ей бесконечным. Арабелла все еще держалась за спину Роберта, исполняя его приказание, хотя в этом уже не было особой необходимости. На дороге за городом редко встречались прохожие, по большей части это были крестьянки с корзинами на головах.Как только они ступили в полумрак амбара, навстречу им выскочил Калиф, который почуял запах рвоты. Он тревожно шевелил ушами, как будто хотел выяснить, все ли с Арабеллой в порядке. Она прислонилась к стене и закрыла глаза, силы оставили ее. Цыган подхватил ее на руки и отнес в кибитку. Там он положил ее на кровать и раздел. Арабелла открыла глаза и с радостью увидела, что выражение его лица не укоризненное и не торжествующее. Напротив, в его взгляде были жалость и искреннее сострадание.– Отправляйся в лохань, – сказал он ласково. Арабелла попыталась подняться, но не смогла.Тогда он сам отнес ее туда и вымыл с головы до пят, окатив водой трижды, словно совершал магическое омовение.– Кто были эти люди? Которые убивали друг друга? – спросила Арабелла, когда Роберт растирал ее полотенцем.– Пленные. Пираты захватили их и продали владельцу этого дома.Арабелла улеглась в постель под толстое одеяло, однако не перестала дрожать. Она постаралась ни о чем не думать и закрыла глаза, но вдруг почувствовала, что Роберта нет рядом. Она в страхе вскочила и огляделась.Оказалось, что он разделся, зажег свечу и пошел мыться.– Господи, какое счастье, что ты здесь! – воскликнула Арабелла и легла обратно.Роберт оделся и подошел к ней. Он коснулся ее щеки кончиками пальцев, и Арабелла открыла глаза. Они не стали говорить о пережитом ею потрясении. Роберт боялся нарушить ее вновь обретенное и пока еще хрупкое спокойствие. Они молча переглянулись, и Арабелла не стала задавать ему мучивший ее вопрос: почему им не удастся уехать из этой страны?– Мне нужно покормить и напоить лошадей. С тобой все в порядке?Арабелла кивнула и отвернулась. Заслышав, как открылась дверь, она бросила на Роберта умоляющий взгляд, не желая оставаться в одиночестве, но он ободряюще улыбнулся ей и вышел.Спустя несколько минут Арабелла поняла, что не может больше лежать. Она должна чем-то занять себя, иначе сойдет с ума. С трудом поднявшись с кровати, она подошла к сундуку, открыла его и достала оттуда кусок тончайшей материи, отделанный золотыми кружевами. Повязав его вокруг талии, она принялась расчесывать волосы.Арабелла боялась подойти к зеркалу. Что она там увидит? Вдруг ее лицо до неузнаваемости изменилось под воздействием той картины, которая повергла ее в такой ужас? Что, если, проявив настойчивость в желании посетить Дом мертвецов, она взяла на душу непростительный грех?– Я отправляюсь в город, чтобы выяснить, нет ли новостей, – раздался у нее за спиной голос Роберта.Арабелла молча кивнула. Он подошел к ней, ласково провел рукой по волосам и заглянул в глаза.Она не могла заставить себя извиниться перед ним за свое упрямство. Впрочем, Роберт и не требовал извинений. Он смотрел на нее с состраданием, понимая, что она сама сожалеет о случившемся. Всему виной ее отвратительный характер, унаследованное от отца самодурство.Роберт ушел, не поцеловав ее на прощание. Арабелла присела к столу, взяла в руки лютню и стала наигрывать тоскливую мелодию, погрузившись в размышления. Временами ее начинал бить озноб. Она боялась, что ее снова будет тошнить, и всеми силами старалась предотвратить позывы рвоты. Арабелла отложила лютню и надавила на глаза кулаками. У нее зашумело в голове, а перед глазами поплыли разноцветные круги. Но ничто не помогало ей избавиться от страшных картин, то и дело возникавших перед ее внутренним взором.Отец позволял ей, а также ее братьям и сестрам присутствовать на турнирах и видеть жестокость и насилие. Однако она и представить себе не могла, что возможна такая жестокость, при которой люди теряют человеческий облик и превращаются в животных. Истязающие друг друга на потеху публике пленники не имели ничего общего с теми, кто выходил на честный поединок в бою или на турнире, готовый принять страдания или смерть во имя чести и славы. Они сами выбирали свою судьбу.Вспомнив, что не ела с раннего утра, Арабелла нехотя очистила апельсин, съела дольку и отложила его в сторону. Время шло, а Роберта все не было. Наконец дверь отворилась и на пороге возникла знакомая фигура.– Ну что?– В городе не видели никого, кто разыскивал бы нас. – Он недоуменно пожал плечами и подошел к ней. – Как бы то ни было, это не так уж плохо.Он остановился возле Арабеллы, словно ожидая от нее какого-нибудь жеста, знака, который бы дал ему понять, чего она от него хочет. Вдруг он быстро разделся, сбросил сандалии, лег в постель и через минуту уже крепко спал в своей обычной позе: руки заложены за голову, колени чуть согнуты, лодыжки перекрещены. На его лице застыло строгое и спокойное выражение, грудь ровно вздымалась.Арабелла смотрела на него со смешанным чувством: ей хотелось прильнуть к нему в поисках защиты, покрыть его восхитительное тело поцелуями, одарить ласками любимые черты, теперь еще более дорогие, чем прежде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63