ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Опившись твоего зелья, мой муж обезумеет от похоти и начнет валить в кусты каждую женщину, которая подвернется ему под руку. Нет уж, у тебя будет совсем другая, малюсенькая, роль в придуманном мной плане. Смотри, не испорти все на этот раз.
— И что же я должен делать? — брюзгливо спросил оруженосец, которого нисколько не радовала перспектива играть малюсенькую роль в каком бы то ни было плане.
— В праздник Люгназы замани его к стоящим камням мейнхирион ровно в полночь. Сделай это любой ценой, даже если тебе придется использовать всю силу своей магии.
— Я не знаком с магией, миледи.
На это Арианна фыркнула так громко, что лошадка повернула голову и взглянула через плечо. Некоторое время они ехали в молчании, потом неугомонный Талиазин принялся напевать себе под нос какую-то песенку, явно неприличную. Арианна не подала виду, что замечает это. Тогда он сделал еще одну попытку:
— Я все-таки считаю, что любовный напиток делу не помешает.
— А как ты смотришь на то, что тебя выпустят из катапульты в котел с кипящим маслом, безмозглый ты колдун!
— Только не это, миледи! И потом, я не к...
— Тогда, может быть, тебе понравится быть насаженным на пику и поджаренным на медленном огне? Никакого любовного напитка, понятно?
— Как скажете, миледи, — вздохнул Талиазин. К этому времени они пересекли пограничную траншею. Недалеко от дороги возвышался холм с единственным каштаном, под которым Арианна и Рейн остановились пообедать два дня назад. Она вспомнила видение, которое посетило ее в тот день: юный Рейн опускается в траву вместе с Сибил, и его плоть напряжена до предела. Уже тогда в его мужском желании было что-то неистовое, почти жестокое, яростная и гневная потребность обладать, владеть. Но Арианне вдруг пришло в голову, что в те далекие дни он знал и иные чувства: желание подарить наслаждение, желание защищать и лелеять. Он знал не только страсть, но и нежность, и был еще недостаточно горд, чтобы всеми силами скрывать свою любовь.
— Скажи, Талиазин, твоя богиня свела бы вместе меня и Рейна, если бы знала, что он никогда меня не полюбит?
— Боюсь, я не понимаю, о чем вы, миледи. Черный Дракон любит вас. Даже самая безмозглая из женщин сообразила бы это.
Арианна вздохнула и повернулась к оруженосцу.
— Я знаю, что он меня любит, но хочу слышать от него слова любви. Только когда он позволит себе произнесла эти слова, я буду уверена, что он принял свою любовь, что он заключил с ней мир.
***
Он думал о том, какое это счастье — иметь дом, куда можно возвращаться.
Закатное солнце заливало замок мягким оранжевым сиянием. Ветер донес звук рожка, эхом прокатившегий по болотистым пустошам, и запах костра, в котором горели дубовые поленья и зеленые ветки тиса. Обычно пастушеский рожок объявлял вечерами конец полевых работ, но в этот день он возвещал о приближении празднества. Первый день августа — день начала жатвы пшеницы и ржи — издавна был нерабочим и назывался Лэмас, или праздник урожая. Вечером во дворе замка должны были собраться окрестные крестьяне, чтобы петь и плясать вокруг костров и вволю угощаться хозяйским элем.
Рейн подумал: «Возможно, это самый подходящий день для того, чтобы устроить для леди и лорда маленький личный праздник». Он улыбнулся и положил руку на кожаный кошель, свисающий с пояса. Кошель был увесист. Его содержимое обошлось Рейну в немалую сумму. Он купил это украшение на ярмарке в Честере — брошь в форме дракона, украшенную жемчугом, рубинами и изумрудами. По правде сказать, он не мог позволить себе настолько дорогую покупку, но махнул рукой на доводы рассудка, зная, что птицелов не с пустыми руками выходит подманивать сокола.
Он ожидал увидеть Арианну на ступенях лестницы, ведущей в главную залу, но обманулся в ожиданиях. Зала была совершенно пустой, если не считать пажа сэра Одо и Родри, раскаляющих в очаге каждый по кочерге, чтобы нагревать ими сидр. Рейн приветливо окликнул подростков и улыбнулся. При виде такой откровенной демонстрации хорошего настроения (случившейся впервые на их памяти) у обоих открылись рты. Посмотрев друг на друга и пожав плечами, мальчишки поскорее вернулись к своему занятию, чтобы как-нибудь ненароком не рассердить хозяина.
Рейн готов был обратиться к ним с вопросом, где в данный момент находится миледи, но тут в залу прошествовал сэр Одо, поднося счеты и несколько навощенных табличек. Вид у него был озабоченный: предстояло обсудить примерный размер поступлений от будущей продажи зерна. Волей-неволей Рейну пришлось провести час со своим бейлифом. Впрочем, он был даже рад этому, так как вынужденная задержка должна была показать Арианне, что он отнюдь не спешит увидеть ее. С приличествующим достоинством он поднялся наконец в спальню. Жены там не было.
На сундуке под окном сидел только Талиазин в обычной для него позе человека, которому некуда спешить.
— Где леди Арианна? — нетерпеливо спросил Рейн.
— Да где-то там...
— Где-то там — это где? — повысил голос Рейн, грозно сдвинув брови.
Лира, которую оруженосец держал на коленях, под его пальцами разразилась развеселыми аккордами. Рыжие ресницы простодушно затрепетали.
— Хотите залучить жену на ваше ложе, милорд?
— Залучить? Она делит его со мной, как делила раньше!
Рейн пару раз раздраженно прошелся по спальне, достал из ножен меч и с лязгом бросил на стол. С таким же раздражением он избавился от куртки, бросив ее мимо стула. Пнув куртку ногой, он круто повернулся к оруженосцу.
— Не твое дело, болван, где спит леди Арианна!
— Ваша похоть, милорд, ударила вам в голову. Честно говоря, мне начинает надоедать ваш скверный характер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194
— И что же я должен делать? — брюзгливо спросил оруженосец, которого нисколько не радовала перспектива играть малюсенькую роль в каком бы то ни было плане.
— В праздник Люгназы замани его к стоящим камням мейнхирион ровно в полночь. Сделай это любой ценой, даже если тебе придется использовать всю силу своей магии.
— Я не знаком с магией, миледи.
На это Арианна фыркнула так громко, что лошадка повернула голову и взглянула через плечо. Некоторое время они ехали в молчании, потом неугомонный Талиазин принялся напевать себе под нос какую-то песенку, явно неприличную. Арианна не подала виду, что замечает это. Тогда он сделал еще одну попытку:
— Я все-таки считаю, что любовный напиток делу не помешает.
— А как ты смотришь на то, что тебя выпустят из катапульты в котел с кипящим маслом, безмозглый ты колдун!
— Только не это, миледи! И потом, я не к...
— Тогда, может быть, тебе понравится быть насаженным на пику и поджаренным на медленном огне? Никакого любовного напитка, понятно?
— Как скажете, миледи, — вздохнул Талиазин. К этому времени они пересекли пограничную траншею. Недалеко от дороги возвышался холм с единственным каштаном, под которым Арианна и Рейн остановились пообедать два дня назад. Она вспомнила видение, которое посетило ее в тот день: юный Рейн опускается в траву вместе с Сибил, и его плоть напряжена до предела. Уже тогда в его мужском желании было что-то неистовое, почти жестокое, яростная и гневная потребность обладать, владеть. Но Арианне вдруг пришло в голову, что в те далекие дни он знал и иные чувства: желание подарить наслаждение, желание защищать и лелеять. Он знал не только страсть, но и нежность, и был еще недостаточно горд, чтобы всеми силами скрывать свою любовь.
— Скажи, Талиазин, твоя богиня свела бы вместе меня и Рейна, если бы знала, что он никогда меня не полюбит?
— Боюсь, я не понимаю, о чем вы, миледи. Черный Дракон любит вас. Даже самая безмозглая из женщин сообразила бы это.
Арианна вздохнула и повернулась к оруженосцу.
— Я знаю, что он меня любит, но хочу слышать от него слова любви. Только когда он позволит себе произнесла эти слова, я буду уверена, что он принял свою любовь, что он заключил с ней мир.
***
Он думал о том, какое это счастье — иметь дом, куда можно возвращаться.
Закатное солнце заливало замок мягким оранжевым сиянием. Ветер донес звук рожка, эхом прокатившегий по болотистым пустошам, и запах костра, в котором горели дубовые поленья и зеленые ветки тиса. Обычно пастушеский рожок объявлял вечерами конец полевых работ, но в этот день он возвещал о приближении празднества. Первый день августа — день начала жатвы пшеницы и ржи — издавна был нерабочим и назывался Лэмас, или праздник урожая. Вечером во дворе замка должны были собраться окрестные крестьяне, чтобы петь и плясать вокруг костров и вволю угощаться хозяйским элем.
Рейн подумал: «Возможно, это самый подходящий день для того, чтобы устроить для леди и лорда маленький личный праздник». Он улыбнулся и положил руку на кожаный кошель, свисающий с пояса. Кошель был увесист. Его содержимое обошлось Рейну в немалую сумму. Он купил это украшение на ярмарке в Честере — брошь в форме дракона, украшенную жемчугом, рубинами и изумрудами. По правде сказать, он не мог позволить себе настолько дорогую покупку, но махнул рукой на доводы рассудка, зная, что птицелов не с пустыми руками выходит подманивать сокола.
Он ожидал увидеть Арианну на ступенях лестницы, ведущей в главную залу, но обманулся в ожиданиях. Зала была совершенно пустой, если не считать пажа сэра Одо и Родри, раскаляющих в очаге каждый по кочерге, чтобы нагревать ими сидр. Рейн приветливо окликнул подростков и улыбнулся. При виде такой откровенной демонстрации хорошего настроения (случившейся впервые на их памяти) у обоих открылись рты. Посмотрев друг на друга и пожав плечами, мальчишки поскорее вернулись к своему занятию, чтобы как-нибудь ненароком не рассердить хозяина.
Рейн готов был обратиться к ним с вопросом, где в данный момент находится миледи, но тут в залу прошествовал сэр Одо, поднося счеты и несколько навощенных табличек. Вид у него был озабоченный: предстояло обсудить примерный размер поступлений от будущей продажи зерна. Волей-неволей Рейну пришлось провести час со своим бейлифом. Впрочем, он был даже рад этому, так как вынужденная задержка должна была показать Арианне, что он отнюдь не спешит увидеть ее. С приличествующим достоинством он поднялся наконец в спальню. Жены там не было.
На сундуке под окном сидел только Талиазин в обычной для него позе человека, которому некуда спешить.
— Где леди Арианна? — нетерпеливо спросил Рейн.
— Да где-то там...
— Где-то там — это где? — повысил голос Рейн, грозно сдвинув брови.
Лира, которую оруженосец держал на коленях, под его пальцами разразилась развеселыми аккордами. Рыжие ресницы простодушно затрепетали.
— Хотите залучить жену на ваше ложе, милорд?
— Залучить? Она делит его со мной, как делила раньше!
Рейн пару раз раздраженно прошелся по спальне, достал из ножен меч и с лязгом бросил на стол. С таким же раздражением он избавился от куртки, бросив ее мимо стула. Пнув куртку ногой, он круто повернулся к оруженосцу.
— Не твое дело, болван, где спит леди Арианна!
— Ваша похоть, милорд, ударила вам в голову. Честно говоря, мне начинает надоедать ваш скверный характер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194