Оставшись довольна осмотром, Джессалин отправилась на поиски Топпера.
Она наткнулась на него возле весов, чем-то напоминавших виселицу. Топпер разговаривал с жокеем победившего жеребца. Он уже переоделся, но и для повседневной одежды этот маленький, жилистый парнишка предпочитал яркие цвета. Вот и сейчас на нем красовались оранжевая рубаха, голубой клетчатый жилет и желтые брюки. Шею украшал ярко-алый платок, а на свои пепельные волосы Топпер водрузил красную фетровую шляпу с фазаньим пером.
Джессалин всегда думала, что паренек так любит яркие цвета потому, что в его детстве было слишком много черного и серого. Когда-то его, как и многих других, приютила леди Летти. Четыре года назад, вскоре после того, как они переехали в Лондон, в дом, унаследованный Джессалин от матери, понадобилось пригласить трубочиста, чтобы привести в порядок каминную трубу. Трубочист привел с собой щуплого мальчонку – работой которого было пролезать в узкие дымоходы. Полуголый, изможденный мальчуган был с ног До головы перемазан копотью и сажей. На его локтях и коленях кровоточили ссадины, а в огромных голубых глазах застыли застарелый страх и тупая покорность. Леди Летти достаточно было одного взгляда, и она выкупила несчастного у трубочиста за две гинеи. И только после нескольких купаний обнаружилось, что волосы у него пепельно-русые.
Хотя сам мальчик утверждал, что ему уже тринадцать, выглядел он лет на шесть-семь, не больше. От детства у него остались весьма смутные воспоминания – какой-то домик за городом и белый пони. Настоящего своего имени он тоже не помнил – Топпером звал его трубочист. Через некоторое время Майору пришла в голову мысль посадить мальчика на лошадь. И почти сразу же обнаружилось, что у него врожденное чувство равновесия и очень чувствительные руки.
Заметив Джессалин, Топпер шутливо отсалютовал другому жокею и направился к ней. Она торопливо шагнула ему навстречу, едва не вляпавшись в еще теплую кучу конского навоза.
– Осторожно, мисс Джессалин. Здесь нужно внимательно смотреть под ноги. – Топпер по сей день говорил с акцентом, присущим детям лондонских трущоб. Он протянул руку, чтобы поддержать Джессалин, и его ангельская физиономия исказилась от боли.
– Что с тобой, Топпер? Ты сильно ушибся?
– Рука побаливает, но, верно, жить буду. – Подвижный рот паренька расплылся в широкой ухмылке, обнаруживая нехватку переднего зуба, потерянного во время самых первых скачек. Среди рыцарей седла это считалось своего рода знаком доблести. – Только не рассказывайте об этом Бекке, ладно? А то она опять начнет меня травить своими пилюлями. Если бы вы только знали, мисс, что это за напасть! По-моему, крысиное дерьмо и то приятнее на вкус. – Топпер взглянул на грустное лицо Джессалин и решил сменить тему. – Не надо так расстраиваться, мисс. Да, у Голубой Луны растяжение, но она обязательно выкарабкается. Вот увидите, скоро она снова помчится стрелой.
Джессалин вымученно улыбнулась.
– Топпер, хозяин Гонщика Рома обвиняет тебя в том, что ты умышленно подстроил столкновение.
Маленький жокей отвернулся и сплюнул сквозь зубы, как заправский кучер.
– Если бы я захотел проиграть гонку, я бы не стал так рисковать. Чего ради? Я бы испортил лошадь еще перед состязанием. Мало ли есть способов… Но устраивать столкновение? Такое только умалишенному в голову придет. Не говоря уже о том, что так и шею сломать недолго. – Топпер сморщил свой острый носик и украдкой, из-под полуопущенных пепельных ресниц, взглянул на Джессалин. – Я всегда работаю честно, так и можете передать их сиятельству. Во всем виноват его жокей, и нечего валить на меня. Он такой пьяный, что едва в седле держался. А может быть, их лордство само решило подзаработать, поставив на выигравшего мерина?
Прикрыв глаза, Джессалин попыталась восстановить в памяти картину того, что произошло на ипподроме. Жокей Гонщика Рома вроде бы и правда был немного не в себе, но это могло быть результатом падения, а не винных паров. А что касается Маккейди… лорда Сирхэя… нет, она ни капельки не сомневалась, что его ярость была искренней. Это была ярость отчаяния. Ярость человека, поставившего на карту больше, чем он мог себе позволить.
Порыв ветра бросил ей в лицо холодные капли дождя, и Джессалин вздрогнула. Только сейчас она почувствовала, что промокла и продрогла до костей.
Откуда-то издалека донесся голос Топпера. Она открыла глаза.
– …Я обещал приятелям, что встречусь с ними в «Смеющемся лакее» и мы опрокинем по паре рюмочек.
Джессалин вспомнила, что, если бы они выиграли, Топперу досталось бы десять фунтов, и начала торопливо рыться в ридикюле.
– У меня есть несколько шиллингов… Топпер удержал ее руку.
– Не беспокойтесь, мисс Джессалин. У меня достаточно.
Улыбнувшись на прощание щербатым ртом, маленький жокей удалился, весело насвистывая. Джессалин смотрела ему вслед. Нет, Топпер никогда бы не стал специально устраивать столкновение. Он слишком любил Голубую Луну, чтобы рисковать ее жизнью.
Злясь на себя за то, что позволила Маккейди… ах, простите, лорду Сирхэю… заронить в ее душу такое гнусное подозрение, Джессалин направилась туда, где в обшарпанном наемном кабриолете ее ждала бабушка.
Облокотившись на столб, возле которого совсем недавно букмекеры принимали ставки, стоял какой-то мужчина. Увидев его, Джессалин невольно замедлила шаг. Глаза над впалыми щеками и высокими скулами были черны и ничего не выражали. Он выглядел точно так же, как в тот день, когда она его увидела впервые. Падший ангел.
Демонстративно повернувшись к нему спиной, Джессалин гордо вскинула голову и пошла своей дорогой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140