Матушка хочет заставить меня сопровождать ее, но я-то не вижу в том никакой нужды. Так ей и сказал. Не вижу никакой опасности для Дженни, ничего с ней не случится – средь бела дня к тому же! Только одна остановка для смены лошадей, и как раз в «Красном льве» в Барнете, где нас все знают с тех пор, как я себя помню. Забавное бы я представлял собой зрелище, если бы протащился за ними всю дорогу до Вестбриджа по такому пустячному делу!
Пелем согласился с ним, и некоторое время они брели в полном молчании. Внезапно молчание прервал Реджинальд, который, очевидно, прокручивал в мыслях их беседу:
– Не вижу, чтобы от Дженни была сейчас тебе большая польза. Ее никогда не оставляют одну с Рэйвиншоу, а это не тот вопрос, который она смогла бы поднять при матушке. Подожди до свадьбы, и, если к тому времени твое дело не решится, мы попросим ее подумать, как она смогла бы нам помочь. Смею заметить, Рэйвиншоу тогда скорее согласится. Молодая жена, сам понимаешь… как бы угодить ей! Не сомневайся, Пел, Дженни именно тот человек, который поможет тебе выпутаться из твоей проблемы.
Пелем скривился в презрительной усмешке, представив своего кузена в роли любящего молодого мужа, но Реджинальд не заметил его ухмылки, а когда Пелем заговорил, в голосе его не прозвучало ничего, кроме удовлетворения.
– Да, она именно тот человек, который мне поможет, – повторил он тихо, – ты прав, Лин, я полагаю, именно она и поможет мне!
Глава 4
Необычайные происшествия в сельской гостинице
Трудно было бы ожидать, что миссис Генри Крессуэлл с пониманием отнесется к желанию племянницы мужа на время покинуть Лондон. По правде сказать, редко когда поступки Каролайн встречали одобрение со стороны ее тети, так как для Лиззи Крессуэлл уже одно присутствие этой молодой особы в ее доме являлось неизменным поводом для раздражения. Зависть, ревность, задетое самолюбие и разочарование лежали в основе подобного отношения. Она слишком долго лелеяла в душе честолюбивые стремления, которые до сих пор не осуществились и которым, вероятно, никогда уже не суждено было сбыться. Двадцать лет назад, когда она выходила замуж за Генри Крессуэлла, с трудом преодолев сопротивление своего отца и буквально вырвав у него согласие на этот брак, она полагала, что замужество автоматически откроет перед ней двери в светское общество.
Ей потребовалось меньше месяца, чтобы обнаружить тщетность своих ожиданий. В глазах своего прежнего окружения Генри Крессуэлл совершил непростительный грех и прекратил для них существовать.
Даже его старший брат, Ричард, хотя и не отказывался время от времени принимать от Генри финансовую помощь, дал весьма ясно и недвусмысленно понять, что он желал бы как можно меньше общаться со своей невесткой и ее семьей. Лиззи, обманутая в своих пламенных надеждах подняться по социальной лестнице, при каждой возможности отыгрывалась за свои несбывшиеся желания на муже и мстила ему презрением и пренебрежением. Неудивительно, что за годы подобной семейной жизни добродушно-беспечный и невозмутимый Генри Крессуэлл, обладавший характером уступчивым и сговорчивым, превратился н бесцветное «пустое место».
Никто в доме Крессуэлла, начиная с самого Генри и кончая Бекки, маленькой служанкой, не испытывал никаких сомнений относительно того, кто реально управлял домом.
Когда умер Ричард Крессуэлл и его осиротевшая дочь нашла у них приют, амбиции и надежды Лиззи возродились к жизни. Большую часть своего детства Каролайн провела в Брайтстоун-парке, и хотя недостаток средств не позволял ей вращаться в изысканном высшем обществе, она продолжала поддерживать самые близкие дружественные отношения с семьей Уайльд и их соседями, Линли. Перед мысленным взором Лиззи Крессуэлл замелькали приятные видения: все эти друзья ее племянницы из общества частенько наведываются к ним в дом и отвечают на гостеприимство хозяйки приглашениями к себе. Она оказала Каролайн радушный прием и неоднократно напомнила девушке, что та вольна приглашать своих друзей всякий раз, когда только того пожелает.
Каролайн поблагодарила тетушку, но в свои годы она уже предостаточно узнала жизнь, чтобы распознать причины, кроющиеся за столь щедрым великодушием родственницы. Она с удовольствием навещала старых друзей, но никогда не приглашала их к себе. Так миссис Крессуэлл вторично просчиталась в своих честолюбивых надеждах, но на этот раз горечь разочарования была сильнее, поскольку теперь затрагивались интересы подрастающих детей.
Вскоре она дала понять Каролайн, что взамен крыши над головой и стола девушке хорошо бы взять на себя все заботы о детях и выполнять поручения хозяйки дома. Так как изобретательность Лиззи Крессуэлл в этом вопросе оказалась неистощимой, Каролайн самым естественным образом перешла в доме на положение человека, которому поручают всю самую неприятную и нудную работу.
Когда же спустя шесть лет после ее появления в доме дяди его дети покинули классную комнату (так как Джорджу, самому старшему, уже исполнилось девятнадцать, а Софи – шестнадцать), обязанности Каролайн не только не уменьшились, а, наоборот, возросли. Миссис Крессуэлл свято чтила правила, принятые в высшем обществе. На ее взгляд, недопустимо было, чтобы Софи появлялась на людях без сопровождения, и роль компаньонки взвалили на Каролайн, не освобождая, причем, от прочих обязанностей по дому.
Даже ее ближайшие друзья, такие, как Летти и Роланд, имели весьма туманное представление о том, какую жизнь она вела. «Если бы они знали всю правду, – горько думала Каролайн, – они бы не так удивлялись и их не потрясла бы ее реакция на предложение старого мистера Фиркина».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71