Ему срочно нужно было придумать логическое объяснение, чтобы успокоить ее, да и себя заодно.
– Я думаю, что агрессивное поведение Голиафа по отношению ко мне – нечто большее, нежели просто защитная реакция. Он считает, что вы принадлежите ему, и если бы я проявил слепую покорность, только поощрил бы его чувство собственника и окончательно провалил эксперимент. Мы должны обратить его внимание на Сьюзи. Дайте ему понять, что она ему подходит.
Возможно, его реакция вызвана обычной ревностью единственного ребенка, который вдруг замечает, что его мама отдает свою привязанность кому-то еще. Если вы не заставите его признать, что не принадлежите всецело ему одному, он будет так переживать из-за наших с вами отношений, что не сможет построить свои собственные – со Сьюзи.
Хейли прищурила свои кошачьи глаза:
– У нас ведь нет никаких отношений, профессор.
– Наши отношения носят деловой характер. У нас есть обязательства перед Голиафом и Сьюзи. Мы должны исправить тот вред, который невольно им причинили. Мы ведь уже обсуждали это и пришли к некоему соглашению, не так ли?
– Да, – неохотно признала Хейли. – Но я не подозревала, что, помогая Голиафу, могу его травмировать. – Сказала она уходя.
В голосе девушки звучала искренняя боль, и первым порывом Джона было вернуть ее, но он быстро взял себя в руки. Тут ему пришло в голову, что импульс был нормальным проявлением чувств. Любой мужчина, если он способен чувствовать, поступил бы так же. Внезапно Хейли резко обернулась:
– А как насчет Сьюзи? Вы собираетесь показать ей, что она – не единственная в вашей жизни?
– Сьюзи не угрожала вам. Как вы сами только что сказали, она лишь защищала меня от Голиафа. Сьюзи вовсе не ревнива.
– Откуда вы знаете? Она видела вас с другими женщинами?
– Конечно, – поспешно выпалил он. – Многие из моих студентов – женщины.
– Я не это имела в виду, – так же быстро проговорила она. – Вам приходилось целовать женщину в ее присутствии?
– Я уверен, что даже если бы такое случилось, Сьюзи никогда не стала ревновать меня к другой женщине.
– Насколько вы в этом уверены? – настаивала Хейли.
– Абсолютно.
– Докажите.
Джон почувствовал, как пот струится у него по вискам. Солнце жгло все сильнее.
– Вы предлагаете…
– Поцелуйте меня. Вряд ли Сьюзи ушла далеко. Скорее всего она сейчас наблюдает за нами. Я хочу понять, с какой проблемой мы столкнулись.
– То есть… это просто эксперимент? Чтобы оценить степень ее агрессивности по отношению к вам?
– А что же еще? – возмущенно фыркнула девушка.
– Я думаю, ваши предположения абсолютно беспочвенны, и все же, если реакция Сьюзи на нашу с вами мнимую близость поможет вам убедиться в этом, я не возражаю.
Эта официальная, сухая фраза несколько охладила пыл Хейли. Сердце перестало так бешено биться. Когда нескладный профессор выступил против Голиафа, что-то произошло. Что-то изменилось в самой девушке. Она не смогла бы сказать, была ли это чисто женская реакция на мужской поступок или просто животный инстинкт. Хейли была глубоко взволнована этой «демонстрацией силы». Собственные чувства пугали ее и одновременно завораживали. Взять хотя бы эту безумную идею с поцелуем. Если бы Хейли искала себе мужчину, она и не посмотрела бы в сторону Джейкобсона. Когда Джон шагнул в ее сторону, первым побуждением Хейли было сбежать. Вместо этого она сделала скучающее лицо.
– Ну, – сказала Хейли, когда профессор не предпринял попытки поцеловать ее.
– У вас такой холодный, чопорный вид.
Девушка глубоко вдохнула и попробовала расслабить плечи.
– Так лучше?
Джон улыбнулся:
– Это же просто эксперимент. А вы выглядите как женщина, исполненная решимости вступить в бой, вместо того…
– Пока вы тянете, Сьюзи, должно быть, уже почти дома.
Внезапно без всякого предупреждения профессор закрыл ей рот поцелуем. Сейчас Джон отнюдь не был неумелым или неловким. Его губы, горячие, властные и нежные, мгновенно заставили Хейли растаять. Казалось вполне естественным положить руки ему на грудь и погрузить пальцы в завитки волос. Он крепче прижал ее к себе. Его руки, сжимавшие ее талию, скользнули вниз к плавному изгибу бедер. Медленные уверенные движения его языка рождали сладкую дрожь в глубине ее тела. Эта дрожь расходилась горячими волнами. Она тихо застонала. Но какая-то часть ее существа не теряла самообладания. И эта другая Хейли услышала, как зазвонил предупредительный звонок: «Джейкобсон восхитительный любовник, но он не для тебя». Хейли готова была прервать поцелуй, когда его язык стал еще настойчивее. Долго сдерживаемые эмоции прорвали линию ее обороны. Этот неуклюжий профессор заставил ее желать большего, нежели просто слияние их губ в поцелуе. Она сама не заметила, как оказалась прижатой спиной к дереву, ощущая рядом его тело, чувствуя удары его сердца, как будто оно билось в ее груди.
Ее ногти впились в его плечи. Желание заполняло ее, лишая возможности не только мыслить, но и дышать. На его страсть она отвечала страстью, не думая ни о правилах приличия, ни о том, что будет завтра. Хейли ухватилась за рукав его рубашки, чтобы не упасть, раздался треск разрываемой ткани.
Она в ужасе уставилась на белый лоскут, болтающийся у него на руке. Хейли оторвала ему рукав рубашки.
– Вам придется пожертвовать кое-чем из одежды, если хотите выжить в этой жаре, – выпалила девушка.
Джон ничего не ответил.
Хейли почувствовала еще большую неловкость. Что ей теперь делать? Собрать вещи и уйти? Притвориться, что ничего особенного не произошло? Или продолжать валять дурака и оторвать ему второй рукав? Рука Джона была на удивление мускулистой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39