– Ты ведь не любишь, когда я оказываюсь права?
– Вначале мне это не понравилось, – признал Джон. – Ты настолько превосходила меня во всем, что мне хотелось хотя бы оказаться умнее. Наверное, все дело в мужском самолюбии.
Хейли знала, как его утешить:
– Я обнаружила, что кое в чем тебе нет равных, но не уверена, что за это дают степень.
Его глаза потемнели от желания.
– Мне кажется, ты не голодна.
– Если иметь в виду еду, – дерзко заявила она. Обычно Хейли держалась скромнее, но Джон пробудил самые необузданные стороны ее натуры.
Джон посмотрел сначала на солнце, а затем на запястье.
– А где мои часы?
– Ты уже два дня без часов. Странно, что только что это заметил.
– Действительно странно. Думаю, теперь их носит Голиаф.
– Если ты беспокоишься о времени, у нас его полно, пока… – Хейли не закончила фразу, не желая думать о том, что будет потом.
Джону тоже не хотелось об этом думать.
– Нам лучше найти более уединенное место. Что, если твои друзья нагрянут сюда?
– Я их предупредила, чтобы они этого не делали. Кроме того, недавно здесь пролетал самолет. Наверное, они уже улетели.
– И вы даже не попрощались?
– Да надо было бы. Но думаю, их это не очень волновало. В сущности, они приезжали не ко мне. Для них это что-то вроде местечка, где можно неплохо провести время.
– Звучит так, как будто ты себя не слишком-то высоко ценишь. Я уже говорил тебе: ты неординарная женщина, так почему…
– Почему бы тебе прямо сейчас не показать мне, какая я неординарная, – предложила Хейли, поднимаясь. – Ей не хотелось обсуждать с Джоном отъезд своих друзей. Не хотелось думать о том, что и ему придется когда-нибудь уехать. Он предупредил ее в самом начале, что это райское место – не его стихия.
Уловка Хейли сработала. Джон забыл о ее друзьях. Мысли профессора были заняты совсем другим…
– Спорим, я быстрее добегу до палаток?
– На твоем месте, я бы не стала бежать, – заметила Хейли. – Никогда себе не прощу, если ты сломаешь что-нибудь жизненно необходимое.
– Мы можем и прогуляться, – быстро согласился Джон.
К концу пути они еле держались на ногах, доведя друг друга до изнеможения ласками и поцелуями.
– В твоей палатке или в моей? – спросил Джон, нежно покусывая ее ухо.
Поскольку палатка Джона выглядела не вполне надежно, они предпочли палатку Хейли. Профессор расстегнул полог, и они забрались внутрь. Там было жарко. Хейли быстро раскрыла боковые шторки, чтобы обеспечить циркуляцию воздуха. Для этого она повернулась к Джону спиной. Он обнял ее и поцеловал в шею. Его руки, сжимавшие плечи девушки, опустились на грудь. Хейли откинулась назад, плотно прижавшись к Джону и ощущая спиной его готовность. Он легко вошел в нее. Его нетерпеливые пальцы продолжали ласкать ее плоть нежно, страстно, порывисто. Она с готовностью двигалась, улавливая его ритм, ощущая его в себе все глубже. Хейли чувствовала, как бешено бьется сердце Джона, его горячее дыхание обжигало ей шею.
Наконец она задрожала, предвкушая мгновения экстаза. Крик Хейли слился со стоном Джона.
Они лежали рядом на спальном мешке. Их влажные тела были тесно прижаты друг к другу. Вскоре дыхание Джона выровнялось, он заснул. Ужин удался на славу. У них впереди масса времени. Для того, чтобы испытать свои чувства. И для того, чтобы заниматься любовью весь день, всю ночь напролет, если они того пожелают. У них есть время, чтобы наблюдать восход и закат. И бесповоротно влюбиться.
Может быть, у горилл ничего не получится в этот месячный цикл Сьюзи, и тогда Джону придется остаться еще на месяц. Хейли повернулась, чтобы еще раз взглянуть на мужчину, который уютно устроился рядом. Ему удалось завладеть ее сердцем. Что же она наделала?
– Интересно, где он может быть? – пробормотала Хейли на следующее утро. Джон оставил ей записку. Вернее, сначала она наткнулась на стрелку, которую Джон соорудил из прутиков. Хейли пошла по направлению, указанному стрелкой, и обнаружила записку, нацарапанную на земле. Джон писал, что уходит добывать завтрак и просит ее поискать Сьюзи с Голиафом.
С тех пор прошло больше трех часов. Хейли исследовала все окрестности в поисках следов, оставленных гориллами, но абсолютно безрезультатно. Теперь она держала в руках бинокль Джона и размышляла, продолжать ли искать обезьян или начинать поиски профессора. С ним могло случиться все, что угодно. Он мог свалиться в овраг и сломать ногу, а может быть, и шею!
Хейли попыталась взять себя в руки. В конце концов, Джон – взрослый человек. Он вполне способен позаботиться о себе. И он уже почти освоился в джунглях… ну, более или менее. Она должна верить в него и надеяться на лучшее. Если бы у нее были часы, она в нетерпении на них бы поглядывала. Вместо этого Хейли повесила на шею бинокль Джона и направилась в джунгли. У Голиафа было излюбленное убежище недалеко отсюда, по другую сторону поля, покрытого дикими цветами. Может быть, он отправился туда, а Сьюзи последовала за ним.
Хейли не сразу их заметила. Густые деревья служили отличным укрытием. Наконец она разглядела горилл и вздохнула с облегчением. Ее догадка подтвердилась. У Сьюзи и Голиафа все хорошо.
Посмотрев в бинокль, Хейли улыбнулась – гориллы были заняты игрой. Мгновение спустя, ее улыбка исчезла. Хейли припала к биноклю. Обезьяны не играли, они спаривались.
– Только не сейчас, – прошептала девушка. – Мне так нужно время.
Хейли почувствовала себя подавленной.
– Ты слишком беспечна, Сьюзи. Как, впрочем, и ты, Хейли Лэм, – горько сказала она самой себе.
Хейли невыносимо было думать, что она может потерять Джона. Еще меньше ей хотелось размышлять о последствиях своих действий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39