— Такие, как мы?
— Их много, если верить колдунье. Но вы первая, с кем я познакомился. Разумеется, многие смогли вернуться. Другие — те, кто оказался сообразительным и смог выжить, — поняли, что им лучше скрывать свое происхождение. У нас же нет какого-то особого секретного знака, пароля или чего-либо подобного…
— Но если кто-то снова оказался в двадцатом веке, почему мы никогда прежде не слышали о… путешествиях во времени?
— Может быть, и слышали, — пожал плечами Рэмзи, — но не поверили. Разве кто-нибудь в нашем веке циников и скептиков отнесся бы серьезно к человеку, заявившему, что он попал в прошлое и вернулся обратно? В лучшем случае это стало бы байкой где-нибудь в желтой прессе. — Он наклонился и уперся локтями в колени. — Зато вспомните о происходящих каждый год исчезновениях людей. А сюжеты из телевизионного цикла «Неразгаданные тайны»? О людях, пропавших в Бермудском треугольнике. Возможно, не все они стали жертвами преступлений или несчастных случаев. Видимо, многие провалились в прошлое. Как мы.
Селину уже утомил разговор, и в ответ она только кивнула.
— Вам следует поспать, мэм, — сказал Рэмзи, заметив ее состояние. Он и его помощники встали. — Мы останемся здесь на несколько дней и присмотрим за вами. Как только будет можно, проведем небольшой курс физиотерапии, укрепим мышцы спины. Но в любом случае мой прогноз весьма благоприятен — вы полностью выздоровеете.
— Я в долгу перед вами, Рэмзи. — Гастон встал и взял врача за локоть. — Не смогу расплатиться даже всем богатством мира. Если вам что-нибудь понадобится, только попросите, и я достану для вас все хоть из-под земли.
— Сейчас мне пока ничего в голову не приходит, — ответил Рэмзи после минутного раздумья. — Но буду иметь в виду. Доброе знакомство с герцогом никогда не повредит. А пока… — Он улыбнулся. — Выражение вашего лица, милорд, когда вы смотрите на жену, будет для меня вполне достаточной платой.
— Если вам понадобится помощь…
— Я тут же постучусь в вашу дверь.
Одрик и Тиболт, попрощавшись, вышли, а Рэмзи задержался ненадолго у двери.
— Чуть не забыл. — Он вытащил из кармана камзола какой-то предмет, вернулся и передал его Селине. — Не потеряйте. Вдруг когда-нибудь пригодится.
Она с удивлением взглянула на подарок врача: закрытый пробкой маленький флакон из прозрачного стекла, внутри которого… темный кусочек металла. Не больше спичечной головки.
— Это… осколок пули? — с трудом выдавила Селина, не в силах поверить, что такая мелочь принесла ей столько боли и так изменила ее жизнь.
— Совершенно верно. И если Бринна права, то он пригодится вам, когда вы соберетесь домой во время следующего затмения… — Он с неловкостью посмотрел на Гастона. — Ну, не знаю…
— Благодарю вас за все, что вы сделали. — Гастон проводил врача.
Когда дверь закрылась и они остались одни, Гастон постоял несколько секунд и, подойдя к кровати, опустился на стул.
— Следующее затмение? — тихо спросила она.
— Да, — также еле слышно ответил он. — Руссетт, ты пропустила затмение. Оно произошло два дня назад, пока ты была без сознания.
Селина будто не слышала его слов. Странно, затмение, с которым они так долго связывали все свои надежды, к которому так долго готовились, прошло, а она… радуется…
— Все в порядке, — успокоила она Гастона.
— Пока еще нет. — Он не спускал глаз с флакона. — Бринна сказала, что летом будет еще одна черная луна. Руссетт… — Он проглотил комок в горле. — Как-то я просил тебя, чтобы ты вернулась ко мне. Но совсем другое дело, если я попрошу тебя навсегда остаться со мной. Ведь ты никогда больше не увидишь родных, не увидишь дома.
Селина устремила на него взгляд, полный любви и обожания:
— Я здесь дома.
— Ты устала. — Гастон отвернулся. — И все еще одурманена зельем, которым напоил тебя Рэмзи. Я не прошу сейчас о каком-либо решении. Ты не представляешь себе, чего лишишься. Все эти чудесные…
— Я здесь дома, — твердо повторила она, вспоминая, как однажды говорила ему, что любовь — это единственное, с помощью чего можно строить будущее. Не земли, не власть, не богатство.
Не электричество, не автомобили, не центральное отопление.
Любовь.
Селина взяла его руку, и их пальцы переплелись.
— Мой дом здесь, с тобой. Сейчас… завтра… Всегда.
Гастон улыбнулся и сразу показался ей невероятно привлекательным. Он отодвинул флакон в сторону и, наклонившись, нежно поцеловал жену.
Эпилог
Селина решила оставить себе бейсболку. Она надела ее забрав под шапочку длинные густые локоны. Сквозь окно верхней гостевой комнаты лился лунный свет; от него, несмотря на теплый июльский вечер, в помещении казалось прохладно. Бейсболка ей нравилась, да и летняя пора всегда напоминала о любимой игре.
Другие вещи не вызывали у нее таких сентиментальных чувств. Селина без сожаления, с легким сердцем в последний раз перебирала их. До затмения оставались считанные минуты.
— Вот мой бумажник, в нем водительское удостоверение, кредитные карточки — мама никогда не разрешала мне выходить в город без них. Это пара тысяч франков наличными, и ты их можешь потратить, если возникнет необходимость. А это письмо к моим родным, в нем я все объяснила. Я уверена: они горюют. Поэтому я пишу, что со мной все в порядке.
Она положила к остальным вещам свернутый в трубку пергамент, запечатанный личной печатью Гастона с изображением льва — его герба.
— Они узнают мой почерк, — продолжала она. — Но если у них возникнут сомнения, пусть отдадут на графологическую экспертизу и сравнят с образцами, оставшимися у них. Знакомства моей сестры в университете позволят сделать анализ пергамента и чернил на радиоактивный углерод и установить дату, когда оно написано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114