Она подумала, что я…
Договорить ей помешало не только смущение, но и новый приступ тошноты.
— О Боже, какой стыд!
— Принцесса, — утешил ее Ройс, — нет ничего позорного в том, чтобы выпить чуть больше, следует. А с кассисом вообще шутки плохи. Но ведь вы этого не знали, правда? И пили наверняка просто из любопытства, а не для того, чтобы облегчить душу.
Переведя дух и вытерев рот, она сказала серьезно и печально:
— Я пила, потому что хотела хоть раз в жизни почувствовать себя свободной. Но это, увы, невозможно. Не правда ли?
— Да.
— Я попыталась обмануть себя и других и оказалась в глупом положении.
— Не огорчайтесь, миледи. Кроме нас, об этом не знает никто, а мы никому не расскажем, верно? Во всяком случае, я могу поклясться, что унесу тайну с собой в могилу. — Он улыбнулся. — И пусть на моем надгробном камне будет написано: «Здесь покоится Ройс Сен-Мишель, кто унес с собой страшную тайну одной особы королевского рода».
Ему удалось вызвать у нее ответную улыбку. Кьяра заметно оживилась, даже отпила воды из бутыли и вынула из пакета несколько листьев мяты.
Ройс решил не останавливаться на достигнутом и предпринял новую попытку развеселить свою спутницу.
— А как вам нравится такая эпитафия, — спросил он, — «Здесь лежит Ройс Сен-Мишель, который имел честь присутствовать при том, как одна особа королевского рода возвращала съеденный ею завтрак»?
— Прекратите! — закричала Кьяра, прыснув от смеха.
Но Ройса уже понесло.
— Я ищу самый лучший вариант, — объяснил он. — Что, если так: «Здесь спит вечным сном Ройс Сен-Мишель, который лишь по счастливой случайности не был обрызган…»?
— Перестаньте немедленно! Фу, как грубо! — Кьяра уже хохотала во весь голос. — Смотрите, чтобы вам и в самом деле не понадобилась эпитафия, если будете издеваться надо мной!
— Молчу, миледи. Выпейте еще воды.
Она послушалась и потом сказала:
— Я еще не поблагодарила вас за то, что вы без всякого скандала взяли с нами эту милую собачку.
— Этим я хотел замолить свою вину в том, что еще вчера ночью не помог вам полезным советом, как избавиться от похмельных мук. Но меня не было рядом.
Кьяра быстро взглянула на него, вмиг став серьезной.
— Вы были рядом, — прошептала она.
Не в силах выдержать ее взгляда, он отвернулся.
Итак, принцесса ничего не забыла, несмотря на опьянение. Все утро он лелеял надежду, что случившееся покажется ей сном, но, увы, она все помнит.
Ройс не знал, обрадовало или огорчило его это открытие. Одно только ясно — легче не стало. По-прежнему не глядя на нее, он произнес:
— Простите меня за вчерашнее поведение, Кьяра. Я бессовестно воспользовался вашим состоянием, будучи и сам… Это больше не повторится.
Какое-то время путники слышали только шум ветра и гул далеких снежных обвалов.
Наконец девушка сказала:
— Не казнитесь, Ройс. Я находилась в здравом уме. Во всяком случае, насколько позволяет ваше присутствие.
Потрясенный ее словами, Ройс молчал. Господи, уж не ослышался ли он?
Она вновь заговорила:
— Ройс, не нужно извинений. Я чувствовала то же самое и хотела…
— Нет, я виноват, миледи, — резко сказал он. — Это была огромная ошибка.
— Вы так думаете? — В ее голосе прозвучала обида.
Рыцарь сжал кулаки в бессильном гневе — на себя, на нее, на судьбу. Что делать? Выход только один — как можно скорее добраться до места назначения, и тогда… Постараться забыть о том, что произошло, ринувшись очертя голову в новые приключения, битвы, похождения.
Опять ее голос. Незабываемый голос.
— Позвольте мне самой решать, чьей вины больше. Но кажется, я даже дважды ошиблась прошлой ночью.
— Кьяра!
— Мне показалось, вы говорили… — ее тихие слова почти заглушил ветер, — будто чувствуете то же самое, что и я. И я подумала…
— Господи, женщина! — Он круто повернулся к ней. — Да поймите вы! Я не имею права касаться вас, целовать, желать. Так, как желаю.
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами — прелестная, раскрасневшаяся, совсем не похожая на ту, бледную и больную, какой была совсем недавно.
— То, что было вчера, больше не повторится, — снова заговорил он. — Отец отдал вас Дамону. От вашего согласия зависят сотни жизней. И мы оба обязаны выполнить свой долг.
Девушка посмотрела в направлении снежных вершин.
— Конечно, — глухо бросила она. — Вы совершенно правы.
— Клянусь Богом, Кьяра, — проговорил он ей в спину, — за эти два дня я возненавидел свои обязанности. Свой долг. Нет ничего ужаснее, чем своими руками передать вас этому негодяю! — Его голос зазвучал пронзительнее. — Можете представить, что я испытываю при мысли о том, что вы станете его женой? Будете делить с ним ложе?
Она содрогнулась и вся сжалась, обхватив себя руками. У него возникло такое ощущение, словно весь снег и лед с горных склонов обрушились ему на голову.
— Думаете, я хочу отдать вас, Кьяра? — нарушил он молчание. — Вы не знаете, наверное, сколько горя этот сукин сын причинил мне? Что отнял у меня?
Принцесса повернулась к нему:
— Что же? Говорите!
Это прозвучало как приказ, и он заговорил — быстро, как бы стараясь скорее выговориться:
— Все. Всех, кого я любил. Родителей, братьев, сестер. Старшему не было и десяти, когда один из приближенных Дамона перерезал им горло.
— О милостивый Боже! — прошептала она. — Всю семью?
— Да, в самый первый день войны. Наши земли находятся… находились здесь, в этих горах. — Он устремил взгляд к горизонту. — На юге. У самой границы.
— И когда тюринги вторглись, — продолжила за него Кьяра, — они сразу… Благодарение Богу, вы остались живы!
— Меня там не было, — произнес Ройс с горечью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86