»
Вслух же Ройс произнес:
— Я озабочен лишь тем, чтобы вы поскорее окончили трапезу. — Он громко проглотил остатки хлеба. — Потому что нам необходим отдых.
Она хотела было возразить или о чем-то спросить, но решила этого не делать и примирительно, словно уговаривая капризного ребенка, сказала:
— Через минуту я управлюсь. Надеюсь, завтра утром у вас переменится настроение.
— Не обольщайтесь, — проворчал он.
Ее длинные ресницы устало опустились.
— Вы наслаждаетесь своей неучтивостью, Ройс?
— Каждый наслаждается как может, — ответил он с кривой улыбкой.
Кьяра со стуком положила ложку на стол.
— Вы и святого выведете из себя!
— Что ж, не всякому такое удается.
— Как противно и жестоко с вашей стороны! Никогда не встречала человека, который бы получал удовлетворение от того, что делает другому больно.
— Къяра, говорите тише и ешьте свой…
— Прекратите командовать! Весь день я только и делала, что выполняла ваши распоряжения и выслушивала грубости. С меня довольно! Или вы скажете, в чем я провинилась перед вами, или…
Он с досадой стукнул кулаком по столу.
— Вы ни в чем не виноваты! Больше я ничего не скажу.
— Спасибо и на этом. Словно камень с душ свалился. Но позвольте не поверить вашему обещанию ничего не говорить. Через минуту-другую вы снова обрушитесь на меня с обвинениями, хотя сами…
— Будьте осторожны, Кьяра! Если я начну перечислять…
— Мои грехи? Ах, оставьте. Они ни в какое сравнение не идут с тем, что я насмотрелась всего за один день. Ваши манеры, ваш…
— Придержите язык, миледи. Вам ли говорить о других? С вашей избалованностью, с вашим полным незнанием людей и неумением вести себя с ними… Вы всегда думали лишь о собственном удобстве и нарядах.
На сей раз ее ладонь с сиХой опустилась на доски стола.
— Как вы смеете? — прошипела она, широко открыв глаза. — Вы, неотесанный мужлан, вы…
— Приятного вечера, — донеслось до них с порога. — Можно к вам присоединиться?
Повернувшись, как по команде, они увидели, что невольными свидетелями их ссоры стали сразу четверо. Ройс выбранил себя за то, что поддался эмоциям и не заметил, как те вошли. К счастью, это были, по-видимому, те самые постояльцы, о ком говорил хозяин: пожилые супруги и двое детей с ними. Судя по одежде из грубой хлопчатой ткани желтовато-коричневого оттенка — крестьяне, живущие в долине.
— Рады вас видеть, — ответил им Ройс, выпрямляясь на скамейке и бросая предостерегающий взгляд на Кьяру. — Милости просим.
По ее глазам он безошибочно догадался, что она рада их присутствию. Кьяра снова взяла в руки ложку.
Вошедшие заулыбались и уселись за стол.
— Меня зовут Невин, — сказал мужчина, протягивая руку для пожатия. — А это моя женушка Ориель и наши внуки.
Ройс пожал ему руку и, в свою очередь, представил себя и свою «жену».
Женщина направилась к котлу с супом, чтобы наполнить миски, мужчина опустился на скамью рядом с Рейсом. Один из детей, мальчик, занял место подле Кьяры, и Ройс испугался, как бы та не отодвинулась, не сумев скрыть своего испуга и отвращения — лицо ребенка было изуродовано, словно его опалило огнем.
К облегчению Ройса, Кьяра осталась спокойной и даже улыбнулась новому соседу.
— Как тебя зовут? — спросила она у него.
— Уоррен, — охотно ответил малыш. — А это моя сестра, — указал он на девочку, — Валлис.
— Чудесное имя, — похвалила Кьяра.
— А вы добрая и красивая госпожа, — не остался в долгу мальчик.
— Спасибо, Уоррен.
— Знаете, — доверительно сказал он, дотронувшись до руки Кьяры, — сестра говорит, что люди теперь боятся смотреть на меня, но вы не такая.
— Запомни, Уоррен, — тихо промолвила Кьяра, — самое главное — это душа человека, понимаешь? А не наружность. Бывает, человек весьма красив лицом, — ее голос стал чуть громче, — а сердце у него черное, как уголь в этом очаге.
Возможно, Ройс не оставил бы без внимания этот камешек, брошенный в его огород, если бы не был так занят другим: он с изумлением наблюдал, как просто и естественно общается принцесса с несчастным крестьянским мальчиком. Куда девались ее придворные манеры и изысканный способ изъясняться? Это была совершенно другая Кьяра — ласковая, заботливая, как мать. Или старшая сестра.
Пожилой крестьянин взял из рук жены принесенную ею миску с супом, потянулся за хлебом и спросил у Ройса:
— А вы откуда путь держите, господин?
— Из Франции, — сказал тот. — Я торговец, собираюсь прикупить здесь драгоценные гранаты.
Он говорил еще что-то. Невин ему отвечал, но Ройс не мог отвести глаз от Кьяры. Та по-прежнему беседовала с мальчиком. Теперь она показывала ему фокусы — вроде тех, что вчера демонстрировал Ройсу ее отец в монастырской трапезной.
Сжав монетку в кулаке, Кьяра предложила Уоррену:
— Стукни меня три раза по руке и скажи: «Монетка, уйди!»
Тот с воодушевлением подчинился, после чего Кьяра разжала кулак — монетки там не было!
— Ой! — восторженно закричал мальчик. — Где же она?
— Я вот что думаю, господин, — говорил в это время седой крестьянин, — люди Дамона вряд ли оставили у кого драгоценности. Да чего там драгоценности, они все подчистую забрали!
— Пусть его душа горит в аду! — пробормотала жена старика.
Кьяра, услышав, о чем идет речь, спросила у женщины:
— Значит, солдаты Дамона были и здесь, в низине?
— Ох, — ответила та, — негодяи разграбили все селения, все города. Эдесса лишь чудом избежала такого. Ее жители, прослышав, как вели себя наемники, решили сразу сдаться. Без сопротивления.
— Резня была кругом! — вмешался Невин. — Сам сатана не учинил бы такого. Горели замки, дома. Тюрингские солдаты вволю напились нашей кровушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86