Совершенно очевидно, что девочка перегнулась через край и наблюдала за ними с того самого места, откуда свалился камень. Но она отклонилась назад именно в тот момент, когда Эвелин подняла голову. Еще секунда – и Эвелин вовсе не заметила бы ее.
– Ну, после того как на меня чуть не упал валун, он запретил мне ходить с ним к стене каждый день. Сказал, что я могу погибнуть, а одного мертвого оруженосца ему уже достаточно, – объяснил Дэвид, отвлекая Эвелин.
Опомнившись, она посмотрела на мальчика. Его глаза наполнились тревогой.
– Как вы думаете, он… он ведь не запретит мне теперь проводить время с вами и с Самсоном, верно?..
Эвелин продолжала смотреть на него остекленевшим взглядом, пытаясь отвлечься от только что увиденного. Что Диаманда там делала? И упал ли камень случайно?
– Запретит! – горестно воскликнул Дэвид. Эвелин молчала. – О, миледи, прошу вас, не рассказывайте ему! Он не даст мне больше ходить с вами и Самсо-оном! Пожалуйста, не…
– Я не расскажу, – быстро заверила его Эвелин, но имела и свои причины молчать. Здесь что-то не так, и надо было все обдумать. Она считала Диаманду своим другом, но в голове сейчас вертелось столько вопросов…
Она неожиданно вспомнила про испорченную тунику, пропитанную свиным жиром, затем удар, из-за которого она провалилась в дыру, теперь этот камень, чуть не раздавивший ее и Дэвида… А Диаманда почему-то оказалась именно в этот момент на этом месте.
Но они же были друзьями, спорила сама с собой Эвелин. Ей нравилась Диаманда. Правда, это не значило, что девочка на самом деле питала ответные чувства. Как бы то ни было, дружба есть дружба, и Эвелин должна будет поговорить с Диамандой, прежде чем скажет Пэну о случившемся.
Конечно, Эвелин понимала также, что если девочка действительно желала ей зла, то будет очень глупо встречаться с ней наедине. Лучше сделать это на виду у людей, но так, чтобы никто не подслушивал.
– Спасибо, миледи.
Эвелин похлопала Дэвида по плечу и, взяв на руки Самсона, поторопилась к воротам. Когда они вошли во двор, она вдруг вспомнила про охранников. Если Диаманда действительно столкнула камень, то солдат, стоявший у этой части стены, должен был закричать или по крайней мере заметить ее. Эвелин посмотрела туда, где обычно стояла охрана, но там было пусто. Бросив взгляд чуть дальше, она увидела человека, забиравшегося по ступеням к стене. Чуть позже он вернулся на свой пост.
– Добрый день, миледи. Вы сегодня прекрасно выглядите.
Обернувшись, Эвелин смущенно покраснела и кивнула двум солдатам, шедшим ей навстречу.
– Да, прекрасно, – сказал второй, когда они проходили мимо нее.
Она покачала головой, удивляясь неожиданной склонности окружающих одаривать ее комплиментами. Но тут она услышала, как первый солдат сказал:
– «Прекрасно» – это был мой комплимент! Ты не мог что-нибудь свое придумать?
– Лорд Пэн говорил: «Хвалите», – но он не велел нам творчеством заниматься, – отметил второй, пожимая плечами. – А что мне надо было сказать? «Миленькая свинка, миледи»? Когда уже назвал женщину красивой – других вариантов почти не остается.
Эвелин медленно повернулась, смотря в спины солдатам.
– Если ты действительно так считаешь, я не удивлен, что у тебя проблемы с женщинами!
Очевидно, они не знали, что их слышат. Эвелин перевела взгляд на оруженосца.
– Дэвид?
– Да, миледи.
– Пэн велел солдатам любезничать со мной?
– О да, миледи, – ответил мальчик. – Он сказал, что из-за мерзких ублюдков-кузенов, которые годами, черти такие, тиранили вас, надо теперь повысить вашу сценку и чтобы мы все помогли… э-э… расправить ситуацию.
Эвелин еле удержалась, чтобы не рассмеяться. Она поняла, что под «сценкой» он имел в виду самооценку, а под «расправить» – исправить. Но Дэвид очень хорошо запомнил ругательства, ни одного не перепутал.
Усмехнувшись, она пошла дальше по двору, сказав Дэвиду не отставать, и углубилась в мысли о только что полученных новостях. В последнее время ее буквально заваливали комплиментами, и это так смущало и настораживало, что в конце концов Эвелин начала избегать встреч с прислугой. Теперь она поняла, почему они так себя вели: Пэн сказал. Боже, она сейчас расплачется: ее муж забеспокоился и решил попытаться устранить вред, нанесенный «ублюдками-кузенами»…
Чем больше она узнавала о своем муже, тем сильнее начинала любить его. Сообразив, что за мысль только что пронеслась в ее голове, Эвелин резко остановилась. Любить? Пэна?! Ну, естественно, она испытывала обязательную любовь, как и положено любой жене. Да, именно так. Но она не любила его именно любовью… правда ведь?..
– Вот ты где.
Эвелин отвлеклась от размышлений и улыбнулась при вопросе, заданном мужским голосом. Она подняла глаза и увидела Пэна.
– Дэвид, иди в замок и почисть мою кольчугу – она на столе, – приказал он. – И не ходи никуда, не спросив разрешения у леди Хелен.
– Да, милорд.
Эвелин удивленно смотрела Дэвиду вслед.
– Леди Хелен согласилась присмотреть за ним, пока нас не будет, – объяснил Пэн и, взяв ее за руку, повел обратно дорогой, которой она пришла. Эвелин до сих пор держала Самсона другой рукой.
– А куда мы идем, супруг? – Эвелин с любопытством посмотрела на мешок и свернутую шкуру у него в руке.
– Есть наш обед, – ответил Пэн. Эвелин изумленно посмотрела на него.
– Обед? Вы имеете в виду пикник? Мы отправляемся на пикник? – взволнованно и радостно спросила она.
– Да, – проворчал Пэн, но Эвелин заметила, что ему почему-то стыдно признаться в этом. Скорее всего, решила она, предложение поступило от его матери, пока она была здесь. Леди Джервилл объяснила ей, что похлопыванием и яблоком Пэн выражал свою похвалу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77