– Ты не можешь надеть красное, оно слишком мятое. – Она бросила взгляд на голубое платье. – У меня появилась идея. Но нам следует поторопиться. Все уже готовы идти в церковь, ждут только тебя. Снимай это, – распорядилась леди Стротон и повернулась к Рунильде. – Сходи за Ганнорой. Пусть она принесет белый лен, который мы недавно купили.
– Мама, что ты задумала? – заволновалась Эвелин, освобождаясь от красного платья.
– Мы обвяжем тебя! – торжественно объявила леди Стротон.
Глаза Эвелин расширились.
– Обвяжем?..
– Именно. Если платье не подходит по фигуре, мы сделаем так, чтобы фигура подходила платью.
– О Боже… – изумленно прошептала Эвелин.
Через несколько минут она уже не сомневалась в провале их затеи, стоя перед Рунильдой и сжимаясь изо всех сил, пока мама и Ганнора хлопотали сзади, затягивая и сшивая.
– Уже слишком туго!.. Мама, сколько осталось? – прохрипела Эвелин, хватая Рунильду за плечи. Ободряюще улыбнувшись ей, служанка наклонилась вперед посмотреть, что делали леди Стротон и Ганнора. Эвелин и видеть не надо было – она все чувствовала. Ей крепко обвязали талию полотном и начали затягивать… туже и туже…
– Понимаю, что неудобно, но это не надолго, – успокоила ее мама. – Ганнора, давай еще! У нас почти получилось!
Эвелин застонала от невыносимого напряжения в талии. Грудь поднялась в поисках свободного пространства, дыхание резко перехватило. Эвелин чуть не упала в обморок от облегчения, когда мать воскликнула:
– Все, готово! Теперь нужно развязать.
– Мы не можем этого сделать, леди, – возразила Ганнора. – Останется выпуклость.
– Ах, верно! Значит, придется зашить. – Она вздохнула. Так, я буду держать, а ты шей, но только быстро, очень прошу тебя, Ганнора. У меня руки трясутся. Не знаю, сколько вытерплю!
– Слушаюсь.
Их разговор доносился до Эвелин сквозь разраставшуюся пелену тумана. Теперь она могла за раз вдохнуть лишь капельку воздуха. Голова закружилась, и она уткнула лицо в плечо Рунильде, стараясь не упасть.
– Получилось! – Громкий голос Ганноры вывел Эвелин из полубессознательного состояния.
– Слава Богу! Ох, мои бедные руки, – пожаловалась леди Стротон. – Так, давайте-ка посмотрим… Все отлично!
Видимо, так она выражала радость от того, что платье удалось застегнуть, подумала Эвелин. Почувствовав, что ее поворачивают, она подняла голову и выдавила улыбку, стоя перед мамой и Ганнорой.
– О… – произнесла леди Стротон.
– Да, – согласилась Ганнора, и они обменялись торжествующими взглядами.
– Ты прелестно выглядишь, дорогая! Неотразимо. – Взяв Эвелин за руку, леди Стротон повела ее к двери. – Идем вниз, пока нас не хватились.
Эвелин смогла пройти полкомнаты, с каждым шагом двигаясь все медленнее, пока вовсе не остановилась перевести дыхание.
– Что случилось? – спросила леди Стротон.
– Я… ничего… просто… надо… от… дышаться, – с трудом ответила Эвелин, пытаясь вдохнуть воздух в стиснутые легкие. – Сейчас… одну секунду…
Леди Стротон тревожно переглянулась со служанкой, затем проворковала:
– Хорошо, милая, как скажешь. А потом мы спустимся вниз и представим тебя жениху, прежде чем пойти в церковь.
При одной лишь мысли о том, что надо двигаться не только вниз по лестнице, но и до самой часовни, из скованной груди Эвелин вырвался тяжелый хрип. Церковь находилась по соседству с домом, но сейчас до нее, казалось, было несколько миль, и ни о какой ходьбе не могло быть и речи – Эвелин еле дышала. Ослабевшие ноги подкашивались после нескольких шагов по комнате, ей ни за что не преодолеть путь до церкви.
– Боюсь, я не смогу пройти так много, – виновато сказала Эвелин, чувствуя, что всех подводит.
– Святые небеса! – Леди Стротон помогла ей удержаться на ногах. – Ты краснеешь, потом становишься бледной… Может, немного ослабим?
– Не получится, – сказала Ганнора. – Все крепко пришито.
Увидев, как мама огорчилась от этого напоминания, Эвелин заставила себя выпрямиться и сказала:
– Думаю, если мы пойдем медленно…
– Ах да, – с облегчением согласилась леди Стротон. – В конце концов, идти не торопясь, более женственно. Давай попробуем еще раз.
Эвелин сделала шаг, затем другой, чувствуя, как от усилий щеки сначала вспыхивают, затем холодеют. Стены вокруг завертелись.
– О нет, милая, стой. – Удерживая Эвелин на месте, леди Стротон задумалась о чем-то, затем решительно повернулась к служанке: – Ганнора, быстро приведи сюда Уэрина и моего мужа.
– Да, леди.
Служанка выбежала из комнаты, а леди Марджери вновь повернулась к дочери. Заметив, как Эвелин шатается, она осторожно отвела ее к комоду.
– Давай, тебе нужно присесть.
– Не могу, – прохрипела Эвелин, сопротивляясь. – Не могу сидеть! Будет только хуже… Пожалуйста! Мне нужен воздух!.. Мне нужен…
Глаза леди Стротон расширились от ужаса.
– Ты синеешь! Рунильда! Окно, скорее! – закричала она. Перекинув руку Эвелин через свое плечо, леди Марджери в панике потащила ее через всю комнату. Служанка, обогнав их, распахнула ставни.
Ворвавшись в окно, порывы ветра теребили занавес на кровати. Эвелин прислонилась к оконной раме, чувствуя, как бриз, вцепляясь в волосы, выбивает пряди из шиньона, тщательно скрепленного Рунильдой. Но Эвелин не волновала прическа: все, о чем она сейчас думала, – это живительная прохлада ветра, обдувавшего лицо. Открыв рот, девушка вдохнула, но легким не хватало места, чтобы за раз принять больше одного крошечного глотка воздуха.
Дверь в комнату резко отворилась.
– Какого черта здесь происходит?!
От звуков грозного голоса женщины замерли. Посмотрев через плечо, Эвелин увидела отца и Уэрина, влетевших в комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77