Медленная улыбка искривила рот Гленкеннона, в его глазах промелькнуло злорадное выражение.– Благодарю. Но я в самом деле не могу позволить вам уехать, Маклин. Останьтесь здесь на неделю, мы с дочерью приложим все усилия к тому, чтобы пребывание в Рэнли осталось для вас незабываемым… до конца ваших дней.Фрэнсис пропустил двусмысленный посул мимо ушей.– Что ж, мы воспользуемся вашим гостеприимством, раз уж вы настаиваете. А сейчас прошу меня извинить. – Он усмехнулся и заломил бровь не хуже самого графа. – Я только что мельком увидел вашу дочь, милорд. Надо пойти засвидетельствовать ей мое почтение, а то она, не дай бог, подумает, что я ее забыл. Вы же знаете, каково иметь дело с женщинами!Не позволив себе оглянуться на графа и полюбоваться выражением его лица, Фрэнсис проложил путь через толпу, с возбужденным гулом расступившуюся перед его высокой и мощной фигурой. Энн стояла спиной к дверям и, судя по всему, даже не видела, как он вошел. Фрэнсис остановился в двух шагах от нее, заранее волнуясь при мысли о том, что сейчас вновь ее увидит… и положит конец разлучившему их недоразумению.– Надеюсь, этот день действительно станет для вас счастливым, госпожа Рэндалл, – проговорил он.Энн замерла. Во внезапно наступившей тишине ей показалось, что даже ее сердце перестало биться. Этот голос с напевной горской интонацией она узнала бы когда угодно, даже если бы после их последней встречи миновало двадцать лет. Словно во сне она повернулась и заглянула в его мужественное лицо, которое уже не чаяла увидеть.Лишившись дара речи, Энн жадно впитывала взглядом дорогие сердцу черты: густые черные волосы, вьющиеся над высоким лбом, ярко-синие глаза, горящие бирюзой, чувственные губы, улыбающиеся ей в эту минуту с проникновенной нежностью, которая говорила так много… во всяком случае, раньше ей так казалось.Внезапно комната накренилась и закружилась у нее перед глазами, сердце, которое, как ей казалось минуту назад, совсем перестало биться, подпрыгнуло и заколотилось прямо в горле, колени превратились в студень.– Только не упади в обморок, милая, – тихо сказал Фрэнсис.Его теплые сильные пальцы сомкнулись у нее на запястье, и подпрыгивающая карусель наконец встала на место. Энн моргнула, его бронзово-смуглое лицо вновь появилось перед ее прояснившимся взором, и в ту же секунду ей вспомнился их последний, мучительный и страшный разговор. Она вырвала у него руку с силой, которой сама в себе не подозревала. Ненависть охватила ее подобно ненасытному пламени, щеки запылали от возмущения.– Как ты смеешь… как ты посмел явиться сюда? – прошипела она.– А что? Я приехал тебя поздравить, пожелать всего самого лучшего… Неужели ты думала, что я мог забыть о дне твоего рождения?Ну кто, кроме Фрэнсиса Маклина, мог бы задать подобный вопрос, находясь в цитадели своего злейшего врага?– Никто тебя сюда не приглашал. Уходи сейчас же! – потребовала Энн предательски задрожавшим голосом.– А вот в этом ты глубоко заблуждаешься, милая. Твой отец любезно пригласил меня погостить у вас недельку.Ее глаза округлились от изумления.– Мой отец знает, что ты здесь?!Насмешливая ухмылка расплылась по его лицу.– Ты же не думаешь, что я мог проявить неуважение к хозяину дома? Мы с Конрадом засвидетельствовали свое почтение графу, как только прибыли сюда.– Этот человек досаждает вам, госпожа Рэндалл?Эти слова, прозвучавшие в напряженной тишине, освободили ее от колдовских чар. Стараясь овладеть собой, Энн повернулась к Найджелу Дугласу.– Нет-нет, Найджел. Я просто удивилась, как этому человеку хватило наглости здесь появиться.Найджел Дуглас перевел полный недоверия взгляд с раскрасневшегося лица Энн на невозмутимую физиономию Маклина, его рука машинально потянулась к полированной рукоятке кинжала на поясе.Фрэнсис наградил его презрительной улыбкой.– Я всего лишь поздравляю девушку с днем рождения, Дуглас. У меня и в мыслях не было устраивать похищение из бального зала. Это было бы непросто даже для меня. – Он повернулся к Энн. – С вашего позволения, сударыня.С этими словами Фрэнсис почтительно откланялся и отошел от них, не дав потрясенной и взбешенной Энн ничего сказать.Вечер был для нее погублен, танцы больше не доставляли никакого удовольствия. Ей с большим трудом удавалось не путать фигуры и поддерживать связный разговор с партнерами. Напрасно она напоминала себе, каким позорным и унизительным было ее поведение в Кеймри прошлой весной. Ее взгляд невольно следил за Фрэнсисом, пока он бродил среди гостей, возобновляя старые знакомства и беззастенчиво флиртуя с самыми красивыми дамами, словно у него не было других забот на свете.Энн пришлось скрепя сердце признать, что в этот вечер он выглядит неотразимым красавцем. Великолепный алый бархат камзола красиво обрисовывал его широкие плечи, на груди пенилось брюссельское кружево, казавшееся особенно белоснежным в сравнении со смуглой кожей. Кинжал в ножнах, усыпанных драгоценными камнями, сверкал у него на боку, но не мог затмить ослепительный блеск его улыбки.«Фальшивой улыбки!» – торопливо напомнила себе Энн. Такой же фальшивой, как и лживые слова нежности, так легко слетавшие у него с языка. «Будь он проклят, проклят, проклят! – кипела она. – Зачем он сюда явился? Уж, наверное, не без задней мысли!»Улыбаясь и кивая время от времени, Энн заставляла себя делать вид, будто слушает партнера, хотя понятия не имела, о чем он говорит. Она поклялась себе не замечать Фрэнсиса Маклина. Она ему покажет, что он для нее – ничто, пустое место. Он убедится, что его измена ничуть ее не тронула!Между тем Фрэнсис был весьма доволен собравшимся в зале обществом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119