Вот во что обошелся им этот день.
— По коням! — скомандовал Ричард, сам подымаясь в седло, на закованного в железо могучего жеребца.
Когда кавалькада рыцарей и пехотинцев вытянулась змеев из ущелья на просторную поляну, вслед им полетел детский голосок.
И странно было, что его услышали все, хотя кони топотали, а сапоги пехотинцев чавкали по грязи, и расстояние было большим.
Ричард спросил у Жиля, якобы равнодушно, из простого любопытства:
— Что этот дьяволенок еще там тявкает? Что он нам пророчит?
— Тебе лучше не знать этого, дружище! — тихо ответил Жиль.
Ричард скрипнул зубами, пришпорил Саладина, послал его вперед. Да провалясь он в преисподнюю, этот Уэльс!
Полдюжины походных костров они развели в древних развалинах давно заброшенного укрепления. Ветер не давал спокойно гореть огню, языки пламени трепетали, а огромные тени метались на облупленных стенах, словно привидения.
Ричард нашел себе место в стороне от костра, оперся спиной о закопченные известковые глыбы. Но не дремал, а почему-то перебирал в памяти злосчастные обстоятельства, которые привели его в конце кондов в эту страну.
Его отец, сэр Джон Бассет, был всего лишь незначительным вассалом Джеффри де Эрли, который управлял владениями могущественного эрла Кента. Сакские предки Ричарда лишились всех земель после победоносного вторжения нормандцев из Франции под предводительством Вильгельма Завоевателя.
Постепенно его семейство вновь воэвратвло себе былое величие, но не богатство. Ради жалких крох с господского стола мужчинам его рода приходилось служить и проливать подчас кровь, и кланяться феодалам.
Однако детство его было счастливым. Они жали одной дружной семьей. Каждым вносил свою лепту в общий котел, и никто никому не завидовал. Так продолжалось вплоть до неожиданной кончины матери, умершей от простуды.
Тогда жестокие холода накинулись на Англию, сквозняки выли, выстужая замки в хижины, и свистели, посылая смерть.
Смерть матери потрясла мальчика, ну а затем сэр Джон женился вновь, прежде чем кончился год обязательного траура по усопшей. И для Ричарда настала совсем иная жизнь.
Хотя Жанна из Льюиса была бесприданницей, да к тому же злобной и эгоистичной, то, что она красива, никто оспорить не мог.
При первой же встрече она возненавидела Ричарда одновременно испугалась, что у нее теперь такой почта взрослый пасынок. Он будет напоминать мужу покойную первую жену, и рожденные ею, Жанной, сыновья ничею не получат в наследство.
Все кончилось тем, что Ричард собрал свои скудные пожитки и перебрался в замок сюзерена, сэра де Эрли.
Одно лишь воспоминание о Жанне заставляло Ричарда и сейчас кривиться от отвращения. Она выгнала его из дома, обрекла на нищету, разлучила с отцом, лишила родного крова.
Лишившись любви и заботы родителей, он стал служить новому своему господину де Эрли с таким усердием и преданностью, что тот скоро приблизил его к себе.
И хотя среди нормандских завоевателей еще бытовало убеждение, что все, в ком течет кровь саксов, негодяи, сэр Эрли сделал Ричарда, совсем еще мальчика, своим оруженосцем и отправился с ним в крестовый поход.
А в походе в Святую землю участвовал и наследный принц Эдуард.
Там, в походах, битвах и ночлегах у Акры, Ричард наблюдал за Эдуардом и понял, что это тот властитель, за которого не жалко и жизнь отдать.
Высокий, мужественный, величественный принц Эдуард стал его кумиром, и Ричард поклялся служить ему вечно. С кем еще, как не с Эдуардом Плантагенетом, можно обрести богатство на земле и райское блаженство за гробом.
К счастью, этот очередной крестовый поход продлился недолго. А на обратном пути, при остановке на острове Сицилия, к Эдуарду явились гонцы с вестью, что король Генрих Английский испустил дух и что Эдуарда теперь ждет престол.
Позже, на пути в Англию, во время турнира, где бургундцы сражались с графом Шалоном и его рыцарями, Ричард впервые привлек к себе внимание своего сюзерена. Традиционная и вполне невинная забава вдруг превратилась в ожесточенную и кровопролитную схватку между бывшими союзниками. О чести и о правилах игры было всеми позабыто.
Ричард стоял на кромке турнирного ристалища, обеспокоено выискивая взглядом в клубах пыли, поднятых сражающимися соперниками, своего хозяина и короля. Он заметил, что три совсем свежих, не участвующих в предыдущих поединках бургундских рыцаря устремились на сближение с Эдуардом, уже лишившимся копья, сломанного им при ударе о щит очередного соперника.
Не думая, что сам подвергается опасности, Ричард схватил чье-то запасное копье, выбежал на поле, рискуя попасть под копыта взбешенных коней, пробрался сквозь гущу остервенелых всадников и возник перед взором короля.
Какую-то секунду голубые глаза Эдуарда сквозь щель забрала разглядывали Ричарда с недоумением. Но затем он поймал брошенное ему копье и со сноровкой, какую никто не ожидал от молодого короля, почти что еще юноши, опрокинул всех трех нападавших на него рыцарей.
Может, тому успеху способствовала ярость, вспыхнувшая в сердце Эдуарда. Впоследствии эта ярость помогала королю Англии идти напролом и одерживать множество побед.
Эдуард не забыл того, кто выручил его в минуту смертельной опасности. Он разыскивал своего спасителя по всему лагерю целую ночь и на рассвете все-таки его обнаружил.
— Ты оказал мне величайшую услугу, Ричард из Кента! — произнес молодой король. — Проси у меня все, что хочешь!
Ричард, преисполненный благоговения, упал на колени перед королем.
— Только служить и дальше Вашему Величеству, — единственно, что он мог ответить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139