Но речь Элен тронула Ричарда. Это правда, что он сам вызвал на себя отчаянную атаку Оуэна, распуская слухи о жестоком обращении с узницей. Конечно, Ричард совсем иного противника надеялся встретить в темных уэльских лесах. Справедливо ли будет казнить человека за попытку освободить из плена свою родственницу? Если за Оуэном не числятся другие преступления, то ему можно подарить жизнь.
А как быть с Элен? Он не собирается отпускать ее на волю, но что дальше? Пока он держал ее в плену, уэльсцы вроде бы вели себя спокойно. Но сколько времени продлится затишье? Может ли так случиться, что Рыжий Лис потеряет терпение и придет забрать ее силой? Разве смирится окончательно таинственный Рхис с потерей своей любовницы?
Но напрасно убеждал себя Ричард, что нерешительность его вызвана лишь простым желанием мужчины, стосковавшегося по женскому телу, удержать при себе соблазнительную девицу. Образ Маргарет Честер возник в его воображении. Белокурая красавица и Элен были как день и ночь. Маргарет была ясна и понятна, а Элен — загадочна, как ночная тьма.
Да, слишком долго он не общался с женским полом. Ричард усмехнулся. Но нетрудно эту потерю возместить с лихвой.
Элен кидало из стороны в сторону, когда грубо сколоченная повозка то подпрыгивала на торчащих из земли камнях, то проваливалась в глубокие рытвины. Она уже успела забыть, какие мучения доставляет поездка на влекомой волами телеге. Оуэн громко застонал, когда двое солдат изо всех сил толкнули окованную железными полосами телегу, чтобы извлечь ее из чавкающей трясины.
Она дотянулась до страдальца и погладила его безвольную руку.
— Осталось совсем немного. Жиль сказал, что мы доберемся еще до сумерек. Сможешь ли ты выдержать эту боль еще пару часов?
Оуэн, скрипнув зубами, изобразил на лице улыбку:
— А какой у меня есть выбор, малышка? Элен ободряюще похлопала его по руке.
— Выбора нет, если только ты не попросишь меня нести тебя на руках.
— Великодушное предложение. — Оуэн, снова застонав, смежил веки. — Я его обдумаю.
Под боком у Элен был мешок с зерном, и она опиралась на него, пытаясь смягчить удары, но он мало чем помогал. Уже пять диен длился поход, и мучения усугублялись тем, что все дни шел непрерывный дождь, ледяной и пронизывающий до костей. А последний отрезок пути оказался особенно трудным.
Верховые солдаты, окружавшие повозки, громко сетовали на медленное продвижение, но они не осмеливались оставить без охраны драгоценный по тем временам груз съестного, пока он благополучно не минует коварные уэльские горы. Может быть, лесные разбойники как раз и рассчитывали на то, что англичане не выдержат и умчатся вперед.
Элен нахмурилась, заметив среди свежей зелени весенних деревьев взметнувшееся вверх знамя Ричарда Кента. Он возглавлял колонну и в этот день оседлал Мороэдда. Он ехал на ее лошади! То, что она не смогла воспрепятствовать этому, усилило ее и без того гнетущую тоску.
Только злоба на Кентского Волка поддерживала ее, и эта злоба в ней разыгралась не на шутку. А чуть позже, словно желая подкинуть еще сухого хвороста в огонь, Ричард пропустил колонну мимо себя и прогарцевал рядом с повозкой. Серый жеребец не очень-то охотно подчинялся незнакомому всаднику, закусывал удила, и Ричарду приходилось жестко управлять им. Но скоро жеребец почувствовал уверенную руку и то, что несет на себе великолепного всадника, и даже явно этим загордился.
Элен как будто нанесли пощечину. Она проклинала англичанина и всех его предков и молила своего святого, чтобы тот надоумил коня сбросить всадника в жидкую грязь. Как бы она посмеялась тогда! И ее не пугало, что Ричард потом изобьет ее, догадавшись, что это она виновата в его позоре.
Но хотя обычно добрые уэльские святые охотно выполняют подобные пустяковые пожелания, на этот раз ее святой не откликнулся.
Ричард сидел на коне как влитой, и Элен невольно простила Мороэдду его измену. Жеребец так послушно не вел себя, даже когда она была в седле.
День клонился к вечеру, и долина окуталась сумрачным туманом.
Дорога становилась все более опасной. На крутом подъеме волы выбивались из сил, вытягивая сползающие к краю обрыва повозки. Последняя горная гряда, преграждающая путь к побережью, была самой высокой. Долина сужалась и превратилась в ущелье, на дне которого бурлил бешеный поток.
Внезапно повозка резко накренилась, Элен покатилась и больно ударилась о железную скобу. А затем ее подбросило вверх и перекинуло через борт повозки.
Несчетное число раз ее переворачивало, головокружительному падению, казалось, не будет конца. Очнулась она на сыром ложе из вязкой глины. Разлепив веки, она глядела на полоску свинцово-серого неба над головой меж увенчанных белыми снежными шапками круч.
Послышался шорох осыпающихся сверху камней, и через мгновение Ричард склонился над ней.
— Элен! Элен! Ты не ранена?
Она с трудом набрала в легкие воздуха, чтобы ответить:
— Нет… кажется, нет.
Ричард смотрел на нее с величайшей жалостью. Его руки осторожно и целомудренно ощупывали ее тело. Он хотел убедиться, что она серьезно не пострадала.
Когда дыхание ее восстановилось, вернулось полностью и сознание. Ее пронзила страшная мысль. Она оттолкнула от себя заботливые руки Ричарда, попыталась подняться.
— Оуэн! Милостивый Господь, что с Оуэном? Ричард придержал ее за плечи, не позволяя встать.
— С ним Жиль. Твой дядя вывалился из повозки, но он не упал в пропасть. Ты его скоро увидишь, но сначала давай убедимся, что у тебя ничего не сломано.
Элен раздраженно взглянула на Ричарда:
— Если ты отпустишь меня, то убедишься, что я могу стоять на ногах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139