Он уже оправился от мощного удара дубинкой по голове, а рука его заживала.
— Не уделишь ли ты мне немного времени, Генри? — спросила Элен, меняя ему повязку. — В подвале содержатся пленники, среди них тоже есть раненые. Я бы не стала тебя тревожить, но Ричард настаивает, чтобы меня сопровождал вниз особо надежный воин. — Она внимательно посмотрела на Генри и изобразила на лице сомнение. — Если ты слишком слаб, то скажи. Я обращусь к кому-нибудь другому.
Генри тут же обидчиво надулся:
— По-вашему, выходит, что я не гожусь даже для такого пустячного дела? Зря вы так думаете, миледи.
О, как ненавидела она себя в этот момент! Генри будет вспоминать о ней потом всю жизнь с горечью и презрением, а Ричард? Может быть, разумеется очень не скоро, Ричард сменит гнев на милость и простит ее, а вот себе она никогда не простит, если потеряет и Оуэна, и Дилана — обоих, не сделав все возможное для их спасения.
Они спустились по многочисленным виткам узкой темной винтовой лестницы в глубь подземного каземата. Элен приветливо кивнула стражнику, стоящему возле окованной железом двери. Его звали Роджер. Дома, в Суссексе, по нему скучала жена и росли двое маленьких сынишек. Элен не хотелось, чтобы они осиротели.
— Я пробуду внизу час или больше… Так как со мной Генри, то ты, Роджер, можешь подняться наверх и еще поспеть к ужину.
Солдат с надеждой посмотрел на Генри Блуэ.
— Ступай, парень, — согласился тот. — Но смотри, возвращайся назад, не качаясь.
Элен отвернулась, чтобы факел не осветил ее лицо. Она боялась выдать себя. Пока все удавалось ей на удивление легко. Люди ей доверяли, и она их дурачила. А самым большим глупцом будет выглядеть Ричард.
Ее дрожащие руки наскоро обследовали ранения шестерых уэльсцев, лежащих пластом на грязной сырой соломе. Одни бредили, другие были без сознания или притворялись таковыми. Элен выполняла свою работу с притворным равнодушием.
— Нам еще предстоит взглянуть на Рыжего Лиса. Ему надо сменить повязки.
Генри потупил голову:
— Миледи, я не осмелюсь…
Элен не ожидала, что ложь так легко будет литься из ее уст.
— Ричард разрешил. Если ты мне не веришь, поднимемся наверх и спросим у самого лорда.
Она затаила дыхание, ожидая, какое решение примет Генри. Позволить ему уйти из подземелья она уже не могла.
— Мы зайдем в нору к Лису вместе. Коль ты боишься, что я передам узнику какие-то секреты, то я буду говорить с ним только по-английски, чтоб ты все понял.
Последний довод окончательно сломил нерешительность Генри. Его совсем не манило утомительное путешествие наверх за подтверждением приказа милорда.
— Вы уж извините меня, леди, если вам показалось, что и веду себя непочтительно. Конечно, я вам полностью доверяю.
Слова его обожгли Элен, как удар хлыста. Милый, преданный, доверчивый Генри!
Генри отпер камеру Дилана, и они вместе проникли в тесный каменный мешок. Тусклый свет падал вниз сквозь забранное железной решеткой отверстие в потолке. В молчании Элен встретила взгляд неукротимого уэльсца и поморгала ресницами в надежде подать ему знак. Она опустила корзинку с лекарственными снадобьями на пол у входа и присела возле раненого.
Дилан сразу же задал ей вопрос по-уэльски, но она мотнула головой, указала на Генри и приложила палец к губам.
Потом занялась врачеванием, чтобы усыпить бдительность своего спутника.
Тишина подземелья давила на всех троих. Элен разматывала повязки. Дилан смотрел на нее выжидающе. Генри возвышался над. ними, переминаясь с ноги на ногу, ощущая некоторое беспокойство.
Элен встала и направилась к оставленной у двери корзинке. На дне ее был заранее припрятан кинжал. Сердце ее стучало так, что было удивительно, почему мужчины не слышат этих глухих ударов.
Узкая полоска стали зловеще блеснула в сумраке подвала. Элен шагнула, замерла у Генри за спиной, готовя себя к поступку, которому противилось все ее существо. Былую отвагу, дерзость и способность убивать она, вероятно, утратила после того, как в ней проснулась женщина. Лишить человека жизни ей стало невмоготу — особенно Генри, доверившегося ей.
Элен рванулась вперед, левой рукой схватила Генри за колючий, небритый подбородок, а правой приставила острие к его горлу.
— Брось меч! — приказала она с неожиданным хладнокровием.
Генри прорычал проклятие и попытался извернуться, но Элен словно прилепилась к нему. Ей стоило больших усилий не порезать пульсирующую артерию на горле мужчины, но все же теплая кровь оросила ее пальцы.
— Не будь дураком! Еще раз шевельнешься и отправишься на тот свет. Никому не нужна твоя храбрость. Не вынуждай меня, Генри, убивать. Я не желаю твоей смерти — Отдай оружие!!
Нескольких английских слов, произнесенных им сквозь стиснутые зубы, она не поняла. Вряд ли это было комплиментом в ее адрес. Они оба обливались потом в ледяном подземелье, вены бешено пульсировали от прилива крови, сердца бились почти в унисон.
— Ты сильнее меня, Генри, но сила тебя не спасет. Убедись сам. — Она слегка нажала, и острие вонзилось глубже. — Каждый вздох твой может стать последним.
В течение нескольких секунд, полных напряжения, мужчина был неподвижен. Элен уже решила, что план ее провалился, когда о каменный пол зазвенел меч Генри.
— Ты правильно поступил, Генри! Теперь встань на колени. Ради всего святого, подчиняйся… сохрани себе жизнь. Ты нужен Ричарду.
— Те же уста, что лгали мне, смеют произносить его имя. Бог свидетель — нет народа подлее уэльсцев, а ты — худшая из них!
Слова падали на Элен, как тяжелые камни. И все внутри ее словно окаменело. Но все же она пыталась возражать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139