— Не надо, Ричард, — шептала она в отчаянии. — Ты рвешь мое сердце на части. Не заставляй меня раствориться в тебе. Оставь хоть чуточку прежней Элен Тайви свободной от твоей власти…
Ее слова вдохнули в него надежду. Когда-нибудь — и ждать этого недолго — он завоюет ее всю целиком.
— Я не требую от тебя предать забвению твою семью и юношу, обрученного когда-то с тобой… — заговорил он мягко. — Но их нет на свете, а мы здесь… вместе… рядом…
Прошлое не вернешь, как бы того ни хотелось. Начни жизнь заново, с чистого листа, любимая моя…
Его колено раздвинуло слегка ее ноги и нашло там уютное пристанище. Прежний его опыт общения с женщинами подсказывал ему, что надо сдерживать себя, насколько возможно, от быстрой грубой атаки, что, рассыпая поцелуи по телу возлюбленной, мужчина дарует ей наслаждение еще большее, чем испытывает он сам, и она становится его соучастницей в постельных утехах.
Его пальцы тронули мягкие завитки волос, подвергли осторожной, но настойчивой ласке ее самое интимное место. Едва слышный стон вырвался из полураскрытых губ Элен. Вздрогнув, она напряглась, изогнулась. И звук этот, и движения ее еще сильнее подхлестнули его похоть.
И все же он опять ограничился поцелуем, жадно накинувшись на ее рот, сплел свой язык с ее языком в чувственном, замысловатом танце. Они оба стонали от удовольствия, оба стремились к дальнейшему удовлетворению ненасытной плоти.
Дольше Ричард уже был не в силах сдерживаться — и так уже боль, вызванная вожделением, терзала его с самого утра. Тело Элен уловило этот момент и раскрылось, чтобы принять его в себя. Боль ее была сродни его боли.
Она схватилась за его плечи, выгнувшись ему навстречу.
— Ричард! О, Ричард… люби меня! — вскричала она. — Помоги мне забыть…
Счастье, что свечи еще не догорели в комнате, и он мог видеть, как прекрасна его жена, в порыве страсти взметнувшаяся над белым покровом постели.
— Я люблю тебя, Элен! — шептал он. — Пусть не впервые я с женщиной, а ты с мужчиной, но для нас обоих жизнь с этой ночи начнется заново…
Дотоле зажмуренные глаза Элен широко распахнулись и уставились вверх, в потолок, где в немыслимой высоте пребывал в небесах господь и все его святые угодники. Как ей быть теперь? Она не решилась признаться ему в подходящий момент, что никакого таинственного любовника по имени Рхис не существует на свете. А Ричард эту историю не забыл и вспомнил в их первую брачную ночь.
Ее будто бросило в ледяной поток, страсть угасла, она попыталась выбраться из-под тяжелого мужского тела. Но он легко одолел ее сопротивление, снова завладел ее ртом, не позволяя ей говорить. Лишь на мгновение она вырвалась из плена его жадных губ.
— Ричард… обожди, Ричард. Я должна сказать… я не… Но он снова закрыл ей рот поцелуем. Ему уже было не до разговоров. Ее попытки освободиться лишь еще больше разжигали его. Он убедился, что лоно ее увлажнилось, что она готова принять его. А раз так, он вонзился глубоко в нее, не ожидая встретить преграду. Но преграда была, и, даже охваченный безумным желанием, он не мог не понять того, что случилось.
Она была девственницей!
Ричард попытался умерить свой пыл, но было слишком поздно. Он так долго ждал, что без выплеска страсти, без облегчения он бы, вероятно, сошел с ума. Разрядка доставила ему несказанное удовольствие, и весь мир вокруг перестал для него существовать. Он проникал в нее вновь и вновь, пока в изнеможении не рухнул, содрогаясь, на придавленное его тяжестью тело Элен.
Она не пошевелилась, не издала ни звука. Постепенно сознание его прояснилось. Он отдавал себе отчет в том, что произошло. Элен была девственницей… девственницей! Но если она когда-то была любовницей Рхиса, как сама в этом признавалась, то все, что она рассказывала о себе Ричарду, сплошная ложь!
Гнев и обида накатывали на него попеременно. Он полюбил женщину, которая отвергала его понятия о чести и долге, для которой лгать было так же привычно, как дышать и принимать пищу. А он был настолько глуп, что клялся ей в любви. Любовь? Боже мой, неужто он попался в ту же ловушку, что и его отец?
Он обжег ее взглядом, полным презрения.
— Есть ли что-нибудь в тебе истинное? — задал он вопрос, желая уколоть ее побольнее.
Он по-прежнему лежал на ней — огромный, тяжелый, затрудняя дыхание и пугая ее зловещим блеском в глазах. Их тела были все еще слиты в единое целое, пульсирующая боль не оставляла Элен. Раненым зверьком, отвергнутым жестоким охотником, добычей, не стоящей его внимания, ощущала она себя, и… впервые в жизни испугалась Ричарда.
— Ричард… пожалуйста… ты делаешь мне больно…
Он скатился с нее на край кровати с гримасой отвращения. Элен подобрала колени, как бы защищая терзаемый болью живот от повторного нападения. Она повернулась на бок, пряча лицо от его сверлящего взгляда.
Ричард грубо схватил ее за плечи, рванул на себя с такой силой, что ее голова дернулась, как у марионетки.
— Смотри мне в глаза, лгунья! Какую еще небылицу мне предстоит разоблачить? Как долго ты намерена меня дурачить? Черт побери, у тебя это вошло в привычку?
Элен глядела на него в испуге и смятении. Она ожидала от него вспышки гнева, но никак не того, что он впадет в столь безумную ярость. А ведь несколькими минутами раньше он светился любовью, утверждал, что любит ее. Слезы помимо ее воли наполнили глаза Элен. Она попыталась отвернуться, но он сжал пальцами ее подбородок, вновь повернул лицом к себе.
— Не прячь глаза! Я хочу их видеть, когда ты исторгнешь из себя очередную ложь!
— Я… я пыталась сказать тебе, но ты не стал слушать. Ты не остановился, когда я тебя просила… в последний момент… я хотела признаться…
— Что ж, признавайся с запозданием, — пренебрежительно откликнулся Ричард.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139