Робби отпустил ее, и теперь в этом море веселья им уже обоим приходилось прятать свои истинные чувства. Что же происходит с их семьей? И когда вся школа узнает об этом?
— Послушай, — сказала Челси, — я знаю, что ты заслужил это. Ты наверняка победишь.
Брат слабо улыбнулся, и теперь ей предстояла еще встреча со сводным братом, которого она когда-то поцелована. Она посмотрела в его сторону и заметила, как он быстро отвернулся. Челси видела такие сцены в фильмах, когда двое в толпе притворялись, будто им нет дела друг до друга. Кент повернул голову, и их взгляды встретились над шумящей и волнующейся толпой, но тот поцелуй казался им обоим слишком ужасной ошибкой, и смущение победило и на этот раз. Челси отвернулась, не поздравив его.
В этот вечер вся семья Гарднер собралась за ужином и устроила представление с демонстрацией согласия и единства. Но Челси им не удалось обмануть. Даже праздник в честь Робби не смог уничтожить разобщенность между родителями. Слишком явно Том и Клэр обходили друг друга, стараясь не прикасаться даже в тесноте кухни, слишком быстро мама отводила глаза, если отец смотрел на нее. И даже имя Кента не упоминалось здесь, хотя шансы всех остальных кандидатов в короли и королевы тщательно взвешивались и обсуждались. В конце ужина Робби с любовью посмотрел на родителей и сказал:
— Слушайте, ребята, я знаю, что есть такая традиция — каждого кандидата провожают на место коронации оба родителя. Так я хотел убедиться, что вы там будете.
— Конечно, будем, — хором ответили Том и Клэр.
— По одному с каждого моего бока.
— Точно.
— Да.
— А после вместе явитесь на танцы?
— Конечно, — ответил Том. Помолчав, Клэр проговорила:
— Так и будет, — но при этом не отрывала взгляд от тарелки.
Теперь всегда, когда Робби или Челси пытались как-то помирить родителей, возникала эта заминка. Отец старался преодолеть ее, и Клэр делала вид, что тоже старается, но все оставалось по-прежнему. Дети не знали, как заставить мать простить их отца.
Позже вечером Челси сидела на своей кровати, уставясь в стену. В углу на кресле валялось домашнее задание, у нее не было ни малейшего желания открывать учебник и браться за ручку. В доме было тихо, мама, как всегда, ушла на репетицию, а папа сидел в гостиной с финансовым отчетом. Робби сразу, как только смог, ушел к Бренде, стремясь скрыться от домашней напряженности, а Челси не могла даже позвонить Эрин и поговорить обо всем. Ведь тогда все в школе узнают об этом, и их семья сразу станет предметом для сплетен. Эрин уже пыталась выспрашивать и с любопытством посматривала на Челси, особенно когда упоминалось имя Кента. Она знала — что-то произошло.
«Да уж, конечно, произошло», — думала Челси. Семья разваливается, она пытается заставить маму и папу поговорить друг с другом, а по ночам плачет у себя в комнате, и еще старается всеми силами избегать Кента, и больше всего хочет выговориться, объяснить все Эрин. Но этого делать нельзя! Потому что то, как поступил отец — ужасно, и то, как она поступила с Кентом — тоже ужасно. И неизвестно, может, мама права, что отвергает отца, и она тоже должна отвергать Кента, и вообще, как же ей с ним теперь обращаться, раз они родственники? Если бы только она могла поговорить обо всем с Эрин. Хоть с кем-нибудь! Но даже кураторы в школе могут сплетничать. У них кабинет как раз рядом с папиным, и, если они все узнают, ему будет еще хуже. Челси, свернувшись калачиком и закутавшись в свитер, тихо лежала в темноте.
В это самое время на репетиции сорокалетний одинокий учитель английского по имени Джон Хэндельмэн наблюдал, как возводят декорации. Он поглядывал на Клэр, улыбаясь и словно предлагая ей поделиться тем, что ее беспокоило и о чем они еще не говорили.
На следующий день после провозглашения кандидатов «на трон» Том обнаружил в своем школьном почтовом ящике записку:
Уважаемый мистер Гарднер,
Миссис Холлидей сказала всем нам, кандидатам, что по обычаю к месту «коронации» нас должны сопровождать родители. Я бы хотел, чтобы Вы знали — я бы очень гордился, если бы Вы шли рядом со мной. Не волнуйтесь, я не стану об этом просить, потому что не хочу причинить Вам никакого беспокойства. Просто я хотел, чтобы Вы об этом знали.
Том почувствовал, как слезы подступают к его глазам. Ему пришлось скрыться на время в мужском туалете, дожидаясь, пока спокойствие возьмет верх над эмоциями.
В этот вечер, когда Клэр вернулась с репетиции, муж дожидался ее, приняв душ и сидя на кровати в пижамных брюках и благоухая лосьоном после бритья. Она скользнула под одеяло и выключила настольную лампу. Протянув руку в темноте, Том попытался поцеловать жену, но она оттолкнула его и сказала:
— Не надо, Том. Я не могу.
Церемония «коронации» состоялась в актовом зале школы, в пятницу, в два часа дня. Все родители собрались в комнате позади зала, готовясь сопровождать своих детей.
Клэр впервые увидела Монику Аренс. Она не была хорошенькой, но дорогая одежда и стильные украшения, придавали ей светский шик. Тщательно выполненная прическа не приукрашивала лицо, но на страницах любого модного журнала можно было увидеть такую же. То, в чем отказала ей природа, Моника создала для себя сама. Она держалась так, словно говорила: «Поосторожней со мной».
Клэр повернулась к Монике и ее сыну спиной, притворяясь, будто их нет в комнате. Однако она понимала, что Том, как директор, должен уделять внимание всем и поздравлять родителей всех кандидатов. Когда он заговорил со своей бывшей любовницей и пожал ей руку, Клэр не смогла удержаться и посмотрела на них. Ревность и обида уничтожили всю радость этого дня, и она обвиняла мужа в том, что именно по его вине не испытывала счастья по поводу такого события.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110