– Спасибо, – ответила она скромно и в то же время не без гордости.Они прекрасно провели время, сыграв три партии, и все выиграла Кэти – в своих голубых джинсах седьмого размера, со взлохмаченной шевелюрой, худыми, как спички, руками и деснами, которые каждый раз обнажались в улыбке. Потом они отправились в район Фридли в закусочную «Маккойз» подкрепиться гамбургерами, картофелем и пивом. Они сидели в сиянии неоновой радуги, из музыкального автомата лились знакомые мелодии, а со стен им улыбался Джеймс Дин на фоне «Мерседеса-59».– Мне нравится это местечко, – сказала Кэти. – Мы с Марком часто… ой! – И она прикрыла рот пальцами. – Извините, – прошептала она, потупив взгляд.– Все нормально, – сказал Кристофер. – Марк – это ваш бывший муж?Она заискивающе посмотрела на него и кивнула.– Вот уже девять месяцев, как мы официально разошлись, но я все еще нет-нет да и упомяну его в разговоре, совершенно некстати.Мардж заметила:– Дурака этого.Пит слегка подтолкнул ее локтем.– Мардж, прошу тебя, только не сегодня.– Хорошо, прошу прощения, что назвала дурака дураком.Восстановить прежнюю непринужденную атмосферу не удалось, поэтому решили, что пора собираться. Когда подъехали к дому Пита и Мардж, выяснилось, что Кэти без машины, так что Кристофер вызвался отвезти ее домой. В машине он включил радио, а Кэти так и сидела на краешке своего сиденья.– Вам нравится кантри? – спросил он, когда заиграла музыка.Она ответила:– Конечно. – И потом сказала: – Извините, что я заговорила о своем бывшем муже.– Послушайте… все в порядке. Вы ведь, наверное, прожили с ним не один год. Я слышал, у вас двое детей.– Да, Грэйди и Робин. Пять и три года. Он никогда не навещает их. Он женился на моей лучшей подруге и теперь занят ее детьми.Крис не сразу нашелся с ответом.– Да, тяжело.– Вы – второй в моей жизни мужчина после развода. Мой первый приятель так до сих пор и не объявился.– Наверное, потому, что увидел вашу профессиональную игру в кегли.Она рассмеялась.– Марк терпеть не мог, когда я играла в кегли. Сам же носился по всей стране да еще спал с моей лучшей подругой, но, когда я уходила со своими приятельницами на занятия секции, был очень недоволен.Он уже начинал жалеть о том, что разрешил ей говорить об этом парне.– Но что самое обидное, – продолжала она, – так это то, что сейчас с ней и ее детьми он ведет себя совсем иначе. Я это знаю, потому что иногда общаюсь с его матерью, и у нее в разговоре это проскальзывает.Она без умолку тараторила о своем бывшем муже, лишь изредка прерываясь, чтобы указать дорогу к ее дому. Когда они наконец добрались, она сказала:– О, неужели мы уже приехали?– Подождите, – сказал он, вышел из машины, положив ключи в карман, и открыл ей дверцу.– Я уже отвыкла от такого обхождения, – сказала она. – С подобными знаками внимания было покончено еще задолго до развода. Именно тогда я поняла, что не все у нас ладно.Он проследовал за ней по асфальтовой дорожке, которая, сделав два поворота, вывела их к двери ее дома. Кэти поднялась на одну ступеньку и обернулась.– Что ж, я чудесно провела время, – сказала она. – Большое спасибо за кегли, гамбургеры и все остальное.– Мне тоже все понравилось, – сказал он. – Особенно – игра в кегли, хотя вы и расправляетесь с ними слишком быстро. Любопытно наблюдать со стороны такую мастерскую игру.– Вы очень мягкий человек, – сказала она.– Мягкий? – ухмыльнулся он. – Чем-чем, а уж мягкостью я, кажется, не отличаюсь.– Ну, вы же мирились с тем, что я весь вечер изливала вам душу, вспоминая Марка. Разве это не говорит о вашей мягкости?– Послушайте… – сказал он, отступив на шаг. – Я желаю вам удачи. Знаю, что тяжело расставаться с близким человеком именно так, но я надеюсь, что вам и вашим детям еще повезет.Она стояла в тени, и он даже не мог разглядеть ее лица. Ему показалось, что руки ее засунуты в карманы джинсов, а взбитые волосы выделялись пышным нимбом вокруг головы.Ему вдруг стало жаль ее.– Знаете, Кэти, вам надо постараться вычеркнуть его из своей жизни. Тот, кто так относится к своей жене и семье, не заслуживает, чтобы по нему проливали слезы.– А кто говорит, что я лью слезы?Он почувствовал, что начинает проявлять большее, чем ему бы хотелось, участие в судьбе этой обманутой женщины, и сделал еще один шаг назад.– Знаете… мне пора идти. Удачи вам, Кэти.Но не успел он одолеть и ярда, как она окликнула его.– Эй, Крис?Он обернулся.– А вы… – неуверенно начала она, – разве не зайдете?Он знал, что последует дальше, и особой радости не испытывал. И тем не менее жалость опять взяла верх, и он подошел, встал на нижнюю ступеньку, оказавшись вровень с Кэти.– Послушайте… – прошептала она, и он услышал, как тяжело проглотила она слюну, коснувшись рукой воротника его рубашки. – Я знаю, вы тоже больше не появитесь здесь, и это естественно… я хочу сказать, что это, наверное, правильно.Голос ее звучал взволнованно.– Я знаю, что слишком много говорю о Марке. Но прежде чем вы уйдете, вы не обидитесь, если я… вас поцелую? То есть… я хочу сказать… уже прошло так много времени с тех пор, как он ушел, и я знаю, что я вам не нравлюсь и все такое… но я не хочу, чтобы вы думали, будто я обращаюсь с подобной просьбой ко всем мужчинам. Вы полицейский, как и Пит, и я доверяю вам… то есть я хочу сказать, я знаю, вы думаете, что моя просьба более чем странная, но… я… я так одинока… и… и это было бы самым приятным, что вы могли бы для меня сделать… просто постойте… ну, не важно… представьте на моем месте кого хотите… и позвольте поцеловать вас.Что-то дрогнуло в его душе. Одиночество… он хорошо знал, что это такое. Одиноким был Джуд Куинси, ожидавший его возле магазина «Семь-одиннадцать», подпирая ногой стену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128