И поцеловал – за доброту и понимание, за красоту.– Сегодня вечером я все думал, кто же мне нужен больше – любовница, мать или жена. Так что я пришел к тебе востребовать все вместе.– Жена? – повторила она вслед за ним.– Полицейским приходится многое взваливать на своих жен, а у меня жены нет. – Он погладил ее по щекам большими пальцами. – Спасибо за то, что ты рядом.– Если я смогла хоть чем-то помочь тебе, я рада, но у меня были свои причины открыть тебе дверь, а они не совсем альтруистические. – Она приподнялась на цыпочки и, протянув руку, наклонила его голову. – Я думала о тебе весь день.Они целовались, когда Джои, в носках, вышел из своей комнаты в коридор. Он зашел в гостиную с другой стороны и, сделав пару шагов, заметил в темной прихожей мать, которая замерла в чьих-то объятиях и с кем-то целовалась.Он испытал странное ощущение, зародившееся где-то внизу живота. Волнение. Возбуждение. И вместе с тем приятную слабость, разлившуюся по ногам. С матерью был Кристофер, Джои почти не сомневался в этом, хотя все, что он смог разглядеть, – это рукава куртки и руки на спине и затылке матери. Впрочем, куртка эта была ему знакома. Левая рука Криса скользнула вниз и обхватила бедра матери. Она что-то прошептала, Джои не смог разобрать что, и раздавшийся в ответ мужской голос выдал в незнакомце Кристофера. Его руки накрыли ягодицы матери, и она еще теснее прижалась к нему. Джои видел такое в кино.Он почувствовал, что заливается краской, попятился обратно в коридор и стоял там не шелохнувшись, стараясь остаться незамеченным. Он прислушивался к тихому бормотанию и долгим паузам в промежутках, потом следовал новый всплеск поцелуев и причмокиваний – такие звуки обычно издавал сам Джои, когда смаковал свои любимые блюда. Он вновь высунулся из-за угла и увидел, как рука Кристофера скользнула матери под свитер. Выступ арки мешал ему разглядеть все как следует, но он прекрасно знал, что Кристофер сейчас трогает ее груди. Боже! И это его мать? Неужели она все еще занимается этой ерундой? В ее-то возрасте? Ух ты, тогда, значит, они уже попробовали и все остальное. Джои мысленно представил себе «все остальное». От разбушевавшегося воображения и увиденного воочию его бросало попеременно то в жар, то в холод, он прерывисто дышал. В последний раз взглянул он на происходившее в коридоре, потом тихонько прокрался в спальню матери, где на тумбочке возле кровати стоял второй телефонный аппарат. Он бесшумно закрыл дверь, поднял трубку и в темноте, на ощупь, набрал номер, потом завалился поперек кровати и сказал:– Эй, Денни, это Джои. Мне нужно поговорить с тобой об ужасно занятном дельце… Глава 16 Судья вынес решение оставить Джуда в приюте до официального слушания в суде, которое было назначено на конец февраля, хотя и отклонил назначение Кристофера опекуном Джуда, сославшись на то, что интересы мальчика уже представляет окружной адвокат, а работник патронажа следит за условиями его жизни. Кристофер привез Джуда обратно в заведение миссис Биллинг и оставил там, пообещав, что они вместе будут ходить в спортзал по вторникам, как это и предусмотрено расписанием Криса, Джои Рестон решил, что не расскажет никому, кроме Денни Уитмана, о том, что видел в тот вечер. Если сказать Дженис – она тут же вмешается, и тогда конец всем этим довольно волнующим сексуальным сценкам, одну из которых он подглядел и, зачарованный, решил даже кое-что перенять для своих свиданий с Сэнди Паркер. Конечно, прежде ему нужно обсудить все это с Денни и быть уверенным в том, что если вдруг он решится позволить себе кое-какие вольности, то не спугнет свою подружку.Дженис вернулась в колледж, а Ли жила ожиданием нового тайного свидания с Кристофером.Как-то она позвонила ему и сказала:– Джои записался в автошколу, хочет получить водительские права. Завтра в семь вечера он уйдет на пару часов. Что ты делаешь?– Я свободен. Ты сможешь приехать ко мне?– Да. – Она вздохнула с облегчением. – Только попробуй останови меня.– И в пятницу у меня тоже выходной. Что ты делаешь в пятницу вечером?– Ничего. А Джои идет на баскетбол.– Два вечера подряд. Даже не верится, черт возьми!– О, Кристофер, уже столько лет я себя такой не помню.– Какой?– Ты знаешь какой.– Может, и знаю, но ты все равно скажи.– Сексуально озабоченной. Возбужденной. Я думаю о близости постоянно. Наверное, мне следует испытывать чувство вины, но этого нет.– А в чем ты должна винить себя?– Я обманываю детей.– Ты не права. Ты просто уделяешь часть своего личного времени мне, а им об этом не говоришь.– Поразительно, как ты ловко все представил.– Я уже говорил тебе: как только ты захочешь сказать им прямо, что встречаешься со мной, сразу же дай мне знать. Я приеду, и мы вместе откроем им правду.– Нет, не сейчас, – поспешно сказала она. – Еще не время. Я хочу, чтобы еще хоть немного ты был только моим.Повисло молчание, пока они мысленно представляли свою близость, радуясь своему счастью и удаче, испытывая сладкое томление в разлуке, как все новоиспеченные влюбленные.– Мне бы хотелось быть сейчас рядом с тобой, – сказал он.– И мне тоже.– Ты в постели? – спросил он.– Да. – Она звонила ему каждый вечер в одиннадцать, уже погасив свет в своей спальне. – А ты?– Да, один, в темноте. Как ты одета?– На мне самая что ни на есть уродливая, вылинявшая фланелевая рубашка. Ей уже, наверное, лет десять.– Ты лежишь на спине?– Нет, на боку, свернувшись калачиком.– А ночная рубашка зажата между ног?Этот вопрос поверг ее в трепет.– Это и есть один из так называемых разговорчиков «с вывертами», о которых я слышала?– Наверное, да, но я такими раньше не увлекался, так что не подумай, будто это у меня привычка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128