— Тейлор, если у тебя все в порядке, то я готова вернуться домой.
Тейлор смотрел на нее так напряженно, что она отвернулась и надела шляпу, чтобы избежать его взгляда.
— Кажется, я перегрелась, и мама просто убьет меня, если увидит в мокром платье.
— Может быть, подождем, пока оно высохнет?
— Нет, что ты, Тейлор, еще схвачу простуду. Наконец он отозвался:
— Как скажешь. — И направился к Манитоу.
Йенс Харкен почистил рыбу и сложил ее в ящик со льдом, оставив миссис Шмитт записку с просьбой пожарить рыбу на завтрак для тех, кто работает на кухне.
Рано утром, в половине шестого, когда Йенс Харкен вошел в кухню, миссис Шмитт уже жарила ее, опуская попеременно то в смесь молока с маслом, то в кукурузную муку, а Колин и Раби сидели в ожидании за столом.
— Доброе утро, — поднял руку Йенс.
— Может быть, — ответила миссис Шмитт. Он бросил взгляд на Раби и Колин, а затем на затылок миссис Шмитт.
— Я вижу, что вы все пребываете в хорошем настроении сегодня утром.
Кухарка подошла к плите перевернуть рыбу.
— Надеюсь, ты один ловил эту рыбу.
— Нет.
— Йенс Харкен, Господь пошлет вам наказание, если вы были с той девушкой вместе на рыбалке.
— Какой еще девушкой?
— Ишь ты, он еще спрашивает, какой девушкой. С Лорной Барнетт, если ты не понимаешь!
— Да не было со мной никакой Лорны Барнетт!
— А тогда почему она приказала приготовить все для пикника на двоих?
— А я откуда знаю! У нее что, друзей нет?
Миссис Шмитт посмотрела на него тем самым взглядом: вытаращила глаза так, что они чуть ли не вылезли из орбит.
— Только не врите мне, молодой человек!
— У меня новый друг Бен Джонсон, если вам там нужно знать. Я встретил его на лесном складе, он почти моего же возраста, и у него свой ялик, так что мы вдвоем рыбачили.
Миссис Шмитт металлической лопаточкой поддела рыбу и проговорила, глядя на сковороду:
— Ну, так-то лучше.
Раби, однако, продолжала бросать взгляды в сторону Йенса.
Но он проигнорировал ее и сказал миссис Шмитт:
— Пожарьте еще. Я возьму все, что останется, с собой в сарай, чтобы там поесть. Я больше не буду сюда приходить, потому что все старые курицы только и ждут, чтобы вцепиться мне в физиономию.
Она пришла. Он был уверен на сто процентов в том, что она пришла, чтобы объяснить ему, почему она ходила под парусом с Дювалем. Человек, управлявший той лодкой, был, конечно, Дювалем. Чертов красавчик, член модного яхт-клуба в клубной фуражке с белой короной, черным козырьком и золотой плетеной эмблемой — типичный счастливчик, которому она действительно принадлежала.
Был дождливый, пепельно-серый день. На рассвете еще только моросило, а утром дождь шумел повсюду — молотил и по крыше сарая, и по деревьям сада.
Внутри сарая, освещенного газовым фонарем было сухо. В нем витал запах свежей древесины: светлого дуба, красного дерева, ели и кедра. Запах кедра был таким сильным, что, казалось, его можно было попробовать на вкус. Доски стояли около одной из стен.
Все утро, опустившись на колени, Йенс прибивал их гвоздями к полу, и получилось что-то вроде прямоугольника длиной тридцать восемь футов, блестевшего новыми досками разных тонов — от нежно-персикового до мутно-бежевого. Помещение от этого казалось ярче и даже просторнее. Прямоугольник окаймляли старые доски в виде рамки мутно-серого цвета. Йенс поставил туда свои толстые ботинки и, стоя в одних носках, чтобы не запачкать свежие доски, чертил, размечал карандашом, что-то стирал и снова чертил прямо на полу.
Услышав стук в дверь, он поднял глаза.
Как он и ожидал, вошла Лорна Барнетт и закрыла за собой дверь.
— Привет, — ее голос отозвался как далекое эхо.
— Привет, — ответил он.
— Я возвращаюсь.
Он рассмеялся, взмахнув над головой зажатым в руке молотком, не вставая с колен..
— Как хорошо здесь пахнет, — заметила она, глядя на его лицо.
— Свежим деревом.
— Да я вижу. — Она прошла по кромке, окаймлявшей прямоугольник. — И новые лампы. — Лорна взглянула на них, подходя все ближе к Йенсу.
— Да. — Он изучающе глядел на нее. На ней была юбка голубого утреннего цвета и белая блузка, а лицо, освещенное лампой, будило в нем самые безрассудные мысли.
— Похоже, вы вчера немного перегрелись, — заметил он.
Она дотронулась до щек.
— Да, все было бы в порядке, если бы я не снимала шляпу, но это было выше моих сил.
— Больно?
— Да, чуть-чуть, но жить буду.
Она опустила глаза на пол, на котором четко проступал рисунок Йенса.
— А что вы теперь делаете?
— Теперь уже лофтинг.
— Так вот это что такое… проверка яхты на совершенство по всем параметрам, да?
— Правильно.
— Убедиться в том, что она не имеет недостатков и нет никаких просчетов, так, что ли?
— Совершенно верно, — засмеялся Йенс.
— А как она будет плавать?
Объяснять ей было куда более безопасно, чем просто смотреть на нее, поэтому юноша продолжал:
— Ну, я делаю чертеж яхты в натуральную величину — сначала в профиль, затем фронтальный чертеж носовой части, кормы и пересекающих секций. Когда я это закончу, на полу будет множество точек, которые я соединю между собой в соответствии с рисунком. Если что-то будет не так, линии не совпадут или что-нибудь еще, я смогу всегда внести поправки, даже если расхождение составит всего сантиметр. То есть до того, как сделаю макет лодки, я подгоню и зафиксирую все чертежи.
— Ну да, понятно.
Можно было заметить, что она ничего не поняла из его пространного объяснения, но линии на полу были вычерчены безошибочно.
— Ладно, продолжайте. Не прекращайте работу из-за меня. Я не помешаю.
Он нежно улыбнулся и ответил:
— Ну, вы это уже сделали. И, кроме того, у меня обед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130