От дома к сараю тянулась утоптанная дорожка. Возле сарая стояла деревянная тачка с семенным картофелем, а к ней были прислонены лопата и тяпка. Слева от дорожки почти на полдвора между двумя огромными цветущими кустами сирени была натянута бельевая веревка.
Лорна поставила корзину на землю и достала из нее скрученную от выжимания пеленку. Никогда в своей жизни она еще не вешала белье. В том мире, где она жила, этим занимались служанки, но Лорна видела, как они это делали. Она отыскала углы у первой пеленки, встряхнула ее за углы и повесила на веревку… потом следующую… и тут она поняла, что ей очень нравится это занятие. Ветер трепал ее волосы, раздувал мокрые пеленки, словно паруса, те хлопали Лорну по лицу, и она ощущала запах свежести и мыла. Такой идиллической была эта картина — дремлющий на солнце пес, цветущая сирень, воробьи на ветках и Лорна… развешивающая сушиться пеленки сына.
Она управлялась уже с третьей пеленкой, когда из дома вышел Йенс и направился по дорожке к ней. При его приближении Лорна повернулась к нему спиной и склонилась над корзиной, чтобы достать очередную пеленку. Когда она выпрямилась, Йенс уже стоял рядом.
Лорна встряхнула пеленку и повесила ее на веревку.
Наконец Йенс заговорил:
— Значит, ты приезжаешь сюда каждую неделю.
— Миссис Шмитт сказала же тебе об этом.
— Я обычно приезжаю по вторникам, но в этот вторник мне придется поехать в Дулут. — Лорна промолчала, и Йенс продолжил: — Один парень продает там яхту.
Лорна продолжала хранить молчание. Она развешивала пеленки, а Йенс делал вид, что не смотрит на нее, но в конце концов бросил притворяться и явно устремил на нее взгляд, когда Лорна подняла руки над головой, чтобы закрепить пеленку прищепками. Ее груди, более полные, чем до рождения ребенка, отчетливо выделялись на фоне зеленого поля. За эти два года, что Йенс знал ее, губы Лорны стали еще красивее, и это было уже лицо женщины-матери, а не девушки. Ветер растрепал ее волосы, пеленку отбросило ветром на плечо, и Лорна с отсутствующим видом отбросила ее и потянулась за следующей. Йенс подумал о ребенке, который остался в доме, об их ребенке.
— Он самый прекрасный ребенок, которого я когда-либо видел, — взволнованно произнес Йенс, умиротворенный тем, что они впервые встретились втроем.
— Он будет твоей точной копией.
— Но это же неплохо, разве не так?
— И, наверное, таким же упрямым, как и ты.
— Что ж, я норвежец. — Йенс устремил взгляд на видневшиеся вдалеке деревья, встряхнул руками, словно решившись что-то сказать, но прошло еще добрых полминуты, прежде чем он наконец пробормотал: — Черт возьми, Лорна…
Она бросила на него стремительный взгляд.
— Что «черт возьми, Лорна»? Жалеешь о том, что я взяла твои деньги?
— Нет, совсем не об этом!
— а о чем тогда?
— Я не знаю. — Помолчав немного, Йенс спросил, — а твои родители знают, что ты приезжаешь сюда навестить сына?
— Нет. Они думают, что я работаю в библиотеке.
— Вот как? Значит, так все и скрываешь, продолжаешь жить по их указке.
— А чего ты еще от меня хочешь?
— Ничего, — ответил Йенс, повернулся и направился к дому. — Ничего!
Лорна отбросила ногой в сторону корзинку с бельем и бросилась за ним.
— Черт бы побрал тебя, Йенс Харкен! — Она забарабанила своими кулачками по спине Йенса. — Не смей уходить от меня!
Йенс в изумлении обернулся. Лорна с вызывающим видом стояла перед ним, уперев руки в бока, ее сверкающие гневом карие глаза были полны слез. Никогда она не выглядела более прекрасной.
— Сделай мне предложение! — потребовала Лорна. — Черт бы тебя побрал, упрямый норвежец, сделай мне предложение!
Но Йенс не собирался снова просить Лорну выйти за него замуж. Во всяком случае, пока для нее на первом месте по-прежнему будут родители, а не он. Может, она и любит его как никто, но Йенсу этого было мало.
— Не сделаю. Пока ты будешь жить по указке родителей.
— Но я не могу порвать с ними. Твоих денег не хватит нам с Дэнни на жизнь!
— Ну что ж, помирись с родителями.
— Никогда!
— Выходит, мы зашли в тупик.
— Но ты же любишь меня! И не говори мне, что это не так!
— Дело совсем не в этом. А вот любила ли ты меня?
— Любила ли я тебя! Йенс Харкен, ведь это я первой сделала шаг к нашему сближению. Надеюсь, ты не станешь это отрицать? Это я пришла к тебе на кухню! Я пришла в лодочный сарай! Я пришла в твою комнату!
— Да, все было так, пока ты не забеременела. И тогда ты попыталась скрыть ото всех и свою беременность, и нашу любовь. И до сих пор пытаешься все скрывать. Как, ты думаешь, я должен чувствовать себя в такой ситуации?
— А как, ты думаешь, чувствую себя я, тайком встречаясь со своим сыном, потому что у меня нет мужа?
— Ты так и не поняла, как тебе следует поступить, да?
— Нет, не поняла. Просто стою здесь и чувствую себя дурой!
Йенс невольно усмехнулся. Ситуация была не из приятных, но Лорна держалась молодцом, стоя на дорожке с развевающимися волосами и сверкающими глазами. Боже мой, ведь так легко было сделать три шага, обнять ее, прижать к себе, поцеловать ее глаза и сказать: «Забирай Дэнни и поехали».
И что потом? Всю жизнь лгать? Говорить людям, что усыновили ребенка, или что-то еще в этом роде, лишь бы не навлечь позора на Лорну?
Нет. Или она открыто объявит всю правду, или ему не нужна такая жизнь.
Поэтому он просто стоял и усмехался. Лорна выглядела так соблазнительно! Йенс ужасно желал ее, И она только что подтвердила, что любит его.
— Над чем ты смеешься?
— Над тобой.
— Тогда прекрати!
— Но ты же сама сказала, что чувствуешь себя дурой, так отчего же мне не посмеяться над этим?
Без всякого предупреждения Лорна запустила в Йенса прищепкой, которая, попав ему в лоб, отскочила в траву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130