– Да, в церквях они должны быть.
– Наверное, вам придется устраивать благотворительные мероприятия, чтобы собрать деньги на строительство церкви. Моя подруга в Сент-Луисе часто рассказывала мне о них в своем приходе: всевозможные обеды, ужины, лотереи, цирк.
Коул подавил вздох. Сама мысль о том, что Детка Могильщик начнет заниматься благотворительностью, была настолько смешна и нелепа, что не стоила обсуждения.
– У меня есть абсолютно новая идея насчет денег, – сказал он, думая об ограблении и надеясь, что ей не придет в голову спросить, какая именно идея появилась у него.
Экипаж, набирая скорость, выехал на ровное место. Аманда пыталась рассмотреть пейзаж за окном. Стена песчаника закрывала ближайший обзор, но далеко впереди она увидела простиравшуюся зеленую степь и белую ленту дороги. Вдруг тишину прерии разорвал ужасный вопль. Сначала девушка подумала, что кричит какое-то дикое животное, но крик, нарастая, приближался. Проповедник прильнул к окну, прицеливаясь. В это время грянул выстрел охранника. Аманда с ужасом поняла, что кричали индейцы.
– Ложитесь на пол, – приказал Коул. Аманда, холодея от страха, сползла вниз вместе с Тилли Лэсей. Экипаж бешено несся в каньоне, грохотал, подпрыгивал и кренился, заставляя женщин непроизвольно сталкиваться. Прижимая к себе драгоценный груз, Аманда приподняла голову: Коул стоял в дверях, целился куда-то и стрелял раз за разом. Воинствующий клич апачей слышался совсем близко, и выстрелы участились. Кучер гнал лошадей, стараясь быстрее выехать на открытое место, и лошади вихрем неслись по дороге. Вскоре крики стали стихать. Коул переменил позицию, чтобы прикрыть тыл. Он методично стрелял, перезаряжая ружье с кажущейся легкостью и равнодушием к опасности, от которой у Аманды перехватывало дыхание.
Наконец все стихло. Коул подал рукой знак Аманде и сел на свое место.
– Можете садиться. Они убрались. Обе женщины осторожно сели.
– Безобразие, – возмущалась миссис Тилли Лэсей, надевая шляпку, свалившуюся во время стрельбы, – почему эти дикари не в резервации, где им положено быть? Нас могли убить!
– Не думаю, – ответил Коул и положил ружье на колени. – Они просто пугали нас. Если бы отряд Херонимо действительно захотел захватить экипаж, то выбрал бы для этого более подходящее место. Это больше похоже на предупреждение.
– А мне показалось все достаточно серьезным, – проговорила Аманда, с трудом переводя дыхание.
Она с удивлением и восхищением смотрела на человека, сидевшего напротив. Оказывается, и священник может быть сильным, храбрым, умеет стрелять и не боится смотреть смерти в лицо. Кэбот Стори, конечно же, не имел ничего общего со сложившимися у Аманды представлениями о священнослужителях. Однако ей показалось, что преподобному Стори по нраву острые ощущения этого происшествия, что было довольно странным для проповедника.
– Вы никого не убили?
– Я и не старался, – ответил он, пожав плечами.
Он видел, с каким восхищением смотрела на него Аманда. Пусть думает, что он не хотел убивать себе подобных, совершая грех. На самом деле Коул и не собирался никого убивать из людей Херонимо.
Экипаж продолжал свой путь. Аманда смотрела в окно на простиравшуюся зеленую равнину. Почувствовав, что кони замедляют бег, она выглянула в окно и увидела деревянные дома.
– О, мы приехали, – воскликнула она, еще больше высовываясь из окна.
Экипаж, действительно, остановился перед ветхой саманной постройкой. На улице стали появляться люди, потом высыпали дети и забегали туда-сюда по широкой, пыльной улице. Аманда взяла свой большой саквояж. Джеймсон распахнул дверь экипажа.
– Ну вот и" прибыли, милая барышня.
– Разрешите, – сказал Коул и спрыгнул первым, чтобы подать Аманде руку и взять саквояж.
Аманда наклонилась, чтобы выйти, и услышала какой-то шум. Ступив на дорогу, она увидела каких-то людей, которые улыбались ей и аплодировали. Неописуемый грохот издавал маленький оркестр: страшно громыхал барабан и гудело несколько пронзительных труб. Аманда улыбнулась и подумала, что Тумстоун очень милый городок, если здесь так встречают всех, вновь прибывших. Невысокий человек в котелке и черном сюртуке шел прямо к ней, протягивая руку. Аманда подала ему свою руку, но он… прошел мимо.
– Преподобный Стори? – спросил громко подошедший, обращаясь к проповеднику.
Аманда смущенно отпрянула, обратив внимание на удивленный взгляд соседа по экипажу. Человечек махнул рукой, и оркестр стих.
– Преподобный, – начал он напыщенно, затем схватил священника за руку и энергично потряс. – Я – Линдер Уолтон – церковный староста из прихода Святого Ансельма. Вот уже две недели мы встречаем каждый экипаж, ожидая вас. Добро пожаловать в Тумстоун, сэр.
Все еще смущенная своей оплошностью, Аманда незаметно скрылась в толпе, состоявшей большей частью из почтенных горожан. Мужчины были одеты в черные сюртуки или рубашки с повязками на рукавах, женщины – в ситцевые платья и легкие шляпки. Если судить по лицам, расплывавшимся в улыбках, люди были счастливы как никогда, благодаря появлению нового главы прихода.
Линдер Уолтон повернулся к собравшимся, держа преподобного Стори за руку.
– Люди, вот он – новый пастор церкви Святого Ансельма! Давайте его поприветствуем.
Громкие аплодисменты и возгласы «Ура» потонули в грохоте оркестра. Крепко сжимая саквояж, Аманда поднялась на низкий помост, осторожно обходя музыкантов. Ей хотелось убедиться, что остальной багаж уже прибыл на станцию, а также расспросить дорогу к дядиной аптеке. В конце концов, церемония встречи ее не касалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94