Она стонала и извивалась под ним, изнемогая от страсти, пока не раздался ее отчаянный крик. Она почувствовала, как он полностью овладел ею. На какое-то мгновение Аманда почти потеряла сознание от боли, но потом прижалась к нему со всей силой, сливаясь с ним в единое целое. И наступил тот миг величайшего блаженства, о котором она все время мечтала.
Коул расслабился и вскрикнул, так как она еще раз крепко прижалась к нему, не желая отпускать. Медленно, как откатывается волна, огонь страсти угасал. Они еще были вместе, губы их слились в благодарном и восхищенном поцелуе, Утомленный, он повернулся набок, не отпуская ее от себя, и коснулся губами волос.
– Я не сделал тебе очень больно? – прошептал он.
Аманда тихо засмеялась ему в ухо:
– Немного, когда меньше всего ожидала этого.
Волосы ее рассыпались по плечам. Коул взял в руку длинную прядь и стал накручивать на палец.
– Знаешь, ты очень темпераментная женщина.
– Я боялась, – она смущенно улыбнулась, – показаться неумелой.
– Ты была чудо!
– А ты был очень… – она помедлила, – …опытным.
– Опытным?
– Да, – засмеялась она. – А я считала, что священники невинны.
Коул уткнулся лицом в ее плечо.
– Это – миф. В конце концов, я здесь жил и работал несколько лет, а ковбои очень земные люди. А потом я считаю, что прежде чем молиться небу, нужно узнать и кое-что на земле.
Аманда подняла голову, положила ладонь на его щеку и посмотрела в глаза.
– Знаешь, ты отличаешься ото всех, кого я знала.
На сей раз смутился Коул:
– Это – комплимент?
– Да, – ответила Аманда и нежно поцеловала его.
Она провела пальцем по его щеке, подбородку, красиво очерченным губам и подумала о том, как дорог сейчас ей этот человек. Она резко села, обхватив руками колени.
– Ты не считаешь это… грехом?
Коул облокотился и думал, что ей ответить.
– Не понимаю, почему нужно называть грехом влечение друг к другу и то наслаждение, которое мы испытали?
Аманда закинула руки за голову. Она, пожалуй, могла бы согласиться, если близкие отношения включали бы в себя еще и какие-то обязательства. Аманда пока не представляла, как сегодняшнее событие отразится на их будущем, если об этом вообще теперь можно говорить. Но сейчас весь мир казался таким добрым, красивым, и этого было вполне достаточно.
Ее взгляд блуждал по его обнаженному телу. Особый интерес вызывала та его часть, которая доставила необыкновенное наслаждение.
– А ты знаешь, какое у тебя красивое тело? – в ее глазах сверкали шаловливые искры.
Коул рассмеялся:
– Так я – не первый мужчина, увиденный тобой в таком виде?
– Нет. Мой отец был врачом, я же говорила. Но ты, определенно, самый… самый красивый.
– О, спасибо, мэм.
Коул слышал это не раз, но никогда не обращал особого внимания на подобные слова. Он дотянулся до блузки и набросил ее Аманде на плечи. Аманда улыбнулась его заботливости и внезапно спросила:
– Ты счастлив в своем новом приходе? От удивления Коул даже не сообразил, что ответить. Он лег на траву и заложил руки за голову.
– В общем-то, да. Здесь добрые люди, которые больше всего на свете хотят построить церковь. И я, конечно, помогу им.
– А потом ты уедешь из Тумстоуна?
– Возможно, – ответил он задумчиво, вспомнив о том, как бы мог быть далеко отсюда.
– А ты? Вернешься на Восток? Аманда не знала, что он хотел услышать: «да» или «нет».
– Я не решила окончательно. Может быть, открою магазин в городе. Он будет кстати. И доктор Гудфеллоу считает, что я смогу помочь ему. Он убеждает меня остаться.
– Но ты не доктор, – поспешно сказал Коул.
– Я знаю. И для него это – не секрет, но я многому научилась у отца и могу оказывать помощь, если врачей не будет в городе.
Аманда ждала, как он отреагирует. Вдруг ее бросило в жар: пастор хочет, чтобы она уехала после того, что сегодня произошло.
– Тебе не нравится, что я собираюсь остаться?
Коул пальцем провел по ее щеке.
– Я не хочу, чтобы ты уезжала, но не хочу также, чтобы ты занималась не женским делом.
– А какое это – женское дело? Наверное, то, чем я занималась недавно.
Он хитро улыбнулся.
– С этим все нормально. Но магазин – это очень серьезно.
Аманда стала надевать юбку.
– Давай не будем говорить на эту тему. Было так хорошо… А теперь надо возвращаться.
Она застегнула кофточку.
– Мы ведь не хотим, чтобы нас тут застал Детка Могильщик.
Коул застыл с одеждой в руках.
– Что ты о нем знаешь? – спросил он как можно хладнокровнее.
– Только то, что уже сказала. Он – настоящий головорез, ужасный человек. Может и обокрасть и перерезать горло. Я бы не хотела с ним встретиться, – Коул обнял ее и нежно поцеловал за ухом.
– Не беспокойся, Я не лам тебя в обиду. Мы гложем остаться здесь даже на ночь.
– Не думаю, что эта идея хороша, – возразила Аманда, снова ощущая дрожь во всем теле. – Иначе я стану совсем порочной и потеряю всякую благовоспитанность.
Он при поднял ее лицо.
– Ты не порочная женщина, а благовоспитанности у тебя больше, чем у кого-либо.
Аманда почувствовала искренность его слов, и у нее отлегло от сердца. Однако голосом постаралась не выдать своих чувств.
– Спасибо на добром слове, преподобный Стори.
Они обнялись и пошли к лошадям.
Глава 14
Аманда сидела перед небольшим зеркалом в своей комнате и внимательно разглядывала себя. Она не могла сказать, что изменилась внешне, потеряв девственность. Она слышала о какой-то особой печати на лицах порочных женщин. Но если такая печать и была, то сама Аманда ее не видела. Она поднесла зеркало ближе, провела пальцем по щеке, вокруг глаз. Возможно, ее карие глаза выглядели более запавшими? Может быть, лицо стало вульгарным?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94