Они вообще не любили никого, кроме себя. Ричард не примет тебя, дитя мое, поверь мне! Ему больше не надо ублажать отца.
– Как вы смеете говорить о моем отце так дерзко, мадам? – возмутилась Белли. – Он был чудесным человеком, и я любила его.
– А он любил тебя – настолько, насколько вообще был способен любить, дитя мое, – ответила Алетта, – но я говорю тебе чистую правду. Твой брат не примет тебя, я уверена. Да и зачем тебе уезжать из Лэнгстона? Это твой дом.
Ты любишь его. Ты должна быть благодарна королю за то, что он дает тебе хорошего мужа и позволяет остаться там, где ты хотела прожить всю свою жизнь, в Лэнгстоне. Не надо противиться своему счастью. Белли.
– Вы так слабы, мадам, – презрительно фыркнула девушка. – Неужели я – ваша дочь? Во мне ничего нет от вас, мадам. Мой отец предпочел бы видеть меня мертвой, чем замужем за саксонцем!
– Это легко устроить, – сухо произнес Хью Фоконье, дотронувшись до своего меча, и голубые глаза его посуровели.
Рольф де Брияр хихикнул, но веселость его сменилась изумлением, когда он увидел, что девушка выхватила из-под плаща короткий меч и приготовилась защищаться.
– Белли! – взвизгнула леди Алетта.
Отец Бернард перекрестился.
Хью проворно шагнул вперед и выбил оружие из руки девушки. Потом, схватив ее за руку, отвесил ей несколько звучных шлепков пониже спины, встряхнул и крепко стиснул ее плечи.
– А теперь слушай меня внимательно, чертовка! – проговорил он угрюмо и жестко. – Твой отец, упокой Господь его душу, погиб. Король Генрих возвратил мне Лэнгстон и повелел тебе стать моей женой. Король – мой добрый друг. Если бы он знал, какая ты негодница, он ни за что не стал бы навязывать мне такую жену, а просто заточил бы тебя в монастырь. Я вовсе не грубиян, леди, и дам тебе неделю-другую, чтобы ты успела привыкнуть ко мне. А потом отец Бернард обвенчает нас и вернется к моему сеньору доложить, что его пожелание исполнено. Ты поняла меня. Белли?
– Ты ударил меня! – свирепо прошипела Белли.
– Бить женщин не в моих привычках, – ответил Хью, ничем не выказывая своего смущения в том, что она вынудила его поступить подобным образом. Нет; он не сомневался, что ее нужно проучить; с этим было все в порядке.
По светским и церковным законам он имел полное право распоряжаться этой девушкой по своему усмотрению. Но его дед Седрик Мерлинсон всегда говорил, что если мужчина допустил насилие над женщиной или животным, то он проиграл битву.
Изабелла яростно уставилась на него:
– Лучше я окончу свои дни в монастыре, чем выйду замуж за тебя, проклятый саксонец!
– К сожалению, леди, нам не приходится выбирать, – ответил Хью. Затем, отпустив девушку, он обратился к леди Алетте:
– Отведите вашу дочь в спальню, мадам, и оставайтесь с ней, пока она не успокоится. А потом возвращайтесь ко мне, мы поговорим.
– Я тебя ненавижу! Я никогда не выйду за тебя замуж! – бросила через плечо Изабелла, пока мать тащила ее за рукав из Большого зала.
– Спокойной ночи, чертовка! Да пошлет тебе Господь приятные сновидения! – отозвался новый хозяин Лэнгстона.
– Вот так-так! – воскликнул Рольф де Брияр, как только женщины скрылись за дверью. – Извини меня, Хью, но это мегера! Пускай отец Бернард поедет к королю и расскажет ему обо всем. Уж лучше эта девица отправится в монастырь, чем сядет тебе на шею до конца твоих дней!
Уверен, что среди подопечных короля для тебя найдется какая-нибудь сладкая ягодка вместо этой стервы.
– Да… мне даже жаль тот ни в чем не повинный монастырь, которому достанется такая мерзавка, – задумчиво проговорил священник. – Я склонен согласиться с сэром Рольфом. Мне кажется, эта девица не в своем уме.
Хью Фоконье покачал головой:
– Надо дать ей немного времени, чтобы она привыкла к грядущим переменам. Я не хочу отказываться от нее, пока остается шанс завоевать ее дружбу. Не забывайте, Изабелла только что испытала ужасное потрясение. Она узнала о смерти отца. И вдобавок ей предлагают в мужья совершенно незнакомого человека. Мне кажется, она испугана, хотя сама стала бы отрицать это изо всех сил. Она считает страх постыдным чувством.
– Ты слишком мягкосердечен, – вздохнул Рольф. – Это обычная невоспитанная стерва.
– Ее называют «Адская Белли», – внезапно раздался глухой шепот. – Люди в Лэнгстоне боятся ее до смерти, милорд.
Трое мужчин повернулись и уставились на старого Элдона. Рольф не выдержал и расхохотался. Даже отец Бернард позволил себе улыбнуться.
– Я буду звать ее «Сладкая Белли», – произнес Хью, и в его голубых глазах сверкнул хитрый огонек. – Когда я натаскивал особенно упрямого сокола или ястреба – такого, что клевал без всякого повода, – я управлялся с ним при помощи ласковых слов, небольших угощений и твердой руки, и в конце концов он начинал доверять мне. С этой чертовкой я буду обращаться точно так же, пока она не превратится в сладкоголосого ангелочка с нежным сердцем.
– Ты сошел с ума! – заявил Рольф. – Сама Пресвятая Богоматерь не смогла бы ее укротить! Если бы мне пришлось иметь дело с этой девкой, я учил бы ее собачьим хлыстом, пока она не стала бы подчиняться мне, или убил бы ее. – Рольф призадумался на мгновение. – Или она бы меня убила, – добавил он.
Теперь настала очередь Хью улыбнуться, и эта улыбка озарила его лицо. Молодого человека нельзя было назвать красавцем: высокий и ширококостный, с продолговатым лицом, крупным ртом и длинным носом, напоминавшим клюв птицы. Глаза – большие, ясные, чисто-голубые – явно украшали это заурядное лицо, да еще доброжелательная широкая улыбка открывала на всеобщее обозрение крепкие, удивительно белые зубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22