Наверное, она жила бы, храня в душе память об очаровавшем ее прекрасном незнакомце, подарившем ей теплым летним вечером такой сладостный и в то же время запретный поцелуй.
Алиса закусила губу, пытаясь сдержать готовые хлынуть из глаз слезы. Она должна взять себя в руки. Она должна быть сильной.
Однако чувства ее не были подвластны логике. Сердце Алисы разрывалось от горя. Она представить себе не могла, что Слейд умрет.
Алису не оставляла мысль о том, что она должна была попытаться спасти его. Но только она начала прикидывать, как это сделать, как над ухом у нее раздался голос Кена. Алиса даже вздрогнула от неожиданности, а в голову закралась неприятная мысль: а что, если репортер настолько проницателен, что сумел прочитать ее мысли?
— Ваша сестра и матушка придут посмотреть на казнь? — спросил Кен.
— Нет. Они вполне удовлетворены тем, что справедливость восторжествовала, и смотреть, как будут вешать преступников, им нет нужды.
— А вам? — спросил Кен, сверля Алису взглядом.
— Я должна была прийти, — честно ответила она.
Кен понимал, как нелегко приходится сейчас Алисе. Он получил из Денвера зашифрованную телеграмму с сообщением о том, что Алиса справлялась, в самом ли деле Слейд является секретным агентом, и понял, что она испытывает к Брэкстону нежные чувства. Однако в целях безопасности Кен отдал приказ не отвечать на эту телеграмму ни положительно, ни отрицательно. Важно было сохранить тайну Слейда. Кен не имел права рисковать жизнью своего друга и сотрудника, а потому даже мировому судье из Блэк-Спрингса не решился открыть правду.
— Хорошо, что шериф Джонс снова выставил вокруг города вооруженную охрану, — заметил Кен. — Я очень беспокоился, что Кид опять что-нибудь устроит. Чтобы спасти своих бандитов, он сегодня может пойти на самые крайние меры.
— Надеюсь, этой охраны будет достаточно, — сказала Алиса, вспомнив прошлую ночь. Она понимала, что наступает самое опасное время — время перед казнью.
— Джонс сделал все от него зависящее, разве что не попросил губернатора ввести в город войска.
Алиса кивнула и бросила взгляд на виселицы. Помост, на котором они располагались, только что закрыли тяжелой тканью, чтобы зрителям не было видно трупов.
А трупы эти скоро, очень скоро появятся, с горечью подумала Алиса.
Не более чем через два часа убийца ее отца заплатит за преступление, которое он совершил, своей жизнью. Мать и сестра получат хоть какое-то удовлетворение от того, что человек, принесший их семье столько горя, получил заслуженное наказание, но она, Алиса, будет лишена и этого. Для нее жизнь будет кончена.
Толпа загудела, когда дверь тюрьмы отворилась и судья вывел Джонсона. Руки бандита были скованы за спиной наручниками. Преступник оглядел собравшуюся поглазеть на казнь толпу с откровенной ненавистью и громко фыркнул. Шериф подтолкнул его, и они оба начали медленно подниматься по ступенькам лестницы, которая вела на помост.
Подняв голову, Джонсон увидел поджидавшую его петлю, и на мгновение на лице его отразился ужас. Он ждал, что Кид спасет его. Пора бы уж ему это сделать. Но где он? Где его обожаемый наставник?
Джонсон понимал, что с каждой ступенькой подходит все ближе и ближе к смерти, а он вовсе не хотел сегодня умирать. Он попытался убедить себя, что Кид его спасет, однако и сам понимал, что надежда эта зыбкая. Не было слышно ни выстрелов, ни криков, ни шума. Никто не спешил ему на помощь. Он был один.
Ужас и ярость охватили Джонсона. Он отказывался верить в то, что его собираются повесить. Нет, этого не может быть! На последней ступеньке бандит задержался.
— Давай, Джонсон, шевелись, — приказал шериф, подтолкнув его дулом ружья.
— Пошел к черту! — рявкнул тот. Он бы сбежал от этой проклятой виселицы, только бежать было некуда, да и не хотел он, чтобы его застрелили, как бешеного пса.
— Сначала ты к нему попадешь, парень, — насмешливо произнес Джонс, подталкивая бандита к поджидавшему его палачу. — Глаза завязать?
— Нет.
Палач накинул на шею Джонсона петлю.
— Твое последнее слово.
— Кид вас всех накажет за мою смерть! Всех до единого! — крикнул он, обращаясь к толпе.
Петля вокруг шеи бандита затянулась.
— Я должен хоть что-то сделать! — яростно воскликнул Кид, глядя, как вокруг шеи Джонсона затянулась петля.
Они с Зиком притаились в аллее и не спускали глаз с виселиц, которые с этого места были отлично видны. Схватившись за кобуру, Кид начал вытаскивать револьвер. Сейчас он проберется к виселице, и горе тому, кто попытается ему помешать! Он пристрелит каждого, кто встанет у него на пути! Он должен остановить казнь! Но едва Кид успел прицелиться, как Зик схватил его за руку.
— Остынь! — хрипло бросил он. — Мы ничем не можем им помочь!
— Но я не хочу смотреть, как они умирают!
Кид повернулся к Зику. Глаза его горели сумасшедшим огнем. Обычно это был холодный, расчетливый человек, который тщательно продумывал каждый свой шаг, и то; что он вынужден смотреть, как погибают его друзья, и не в состоянии ничем им помочь, приводило его в бешенство.
— Тогда уйди. Сейчас же уйди. Это самоубийство — пытаться остановить казнь! Везде выставлена охрана, нас ищут повсюду. Нам еще крупно повезло, что мы сумели так близко подобраться к месту казни незамеченными. Но если ты попытаешься пробиться туда, считай, что ты труп!
Кид ценил свою шкуру больше всего на свете. Зик это прекрасно знал и только на это и рассчитывал. Он понимал, что заставить Кида обуздать свою ярость можно, лишь напомнив ему о самосохранении.
— Я хочу отомстить этим подонкам, которые казнят наших ребят!
— Я знаю, как нам поступить, — произнес Зик с холодной улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98