Конечно, это не имеет никакого значения, она любит их обоих, ведь это один и тот же человек, и он навсегда останется единственным в ее сердце. И ребенок узнает, каким был его отец. Рени медленно подошла к окну и посмотрела на реку. Грязно-коричневая вода казалась ей омутом, затаившим недоброе. Пароходов не было.
Размеренный образ жизни невольно вызывал тягостные воспоминания, от которых она хотела избавиться. Хорошо, что рядом родные люди. Общение с ними немного отвлекало от мрачных мыслей.
Джим сказал, что по приезде Олли из Сент-Луиса он приступит к служебным обязанностям. Рени понимала его: ведь разлука с рекой и так слишком затянулась. Джим должен вернуться на пароход со спокойной душой.
Дорри полюбила привольную жизнь на природе. Луизиана притягивала ее гораздо сильнее, чем балы и вечеринки.
Джордж и Марта были счастливы, что впервые за несколько месяцев имели возможность отдохнуть вместе. Этому препятствовали сначала переезд в город, а затем беспрестанные, изнурительные поиски сына. Часами они бродили по окрестностям, наслаждаясь обществом друг друга.
Рени уверяла себя в Сент-Луисе, что с приездом домой все наладится, но это оказалось заблуждением. Да, здесь было спокойно, и она могла вволю отдыхать — это правда, но душа ее не обрела покоя: она по-прежнему страстно хотела Маршалла, а в последние несколько дней это желание было неотступным. Оно превратилось в наваждение и преследовало ее повсюду. Рени отошла от окна, переоделась к ужину. Сегодня она ляжет спать пораньше. Ей надо остаться наедине со своими мечтами.
— Не можешь что-нибудь придумать, чтобы это суденышко ускорило ход? — попросил Маршалл.
Олли посмеялся над ним из-за стойки бара.
— Боюсь, что нет. Я всего лишь буфетчик, а обязанности капитана выполняю временно. Рулевой знает, что делает: главное, чтобы мы не наткнулись на мель и пароход не разлетелся в щепки, если взорвутся паровые котлы. Успокойся и выпей чего-нибудь. — Олли налил ему немного виски. — Ты слишком взволнован. Не терзай себя. Прибудем послезавтра рано утром, если не подведет погода.
Маршалл проворчал что-то себе под нос, подумав, что два с половиной дня до Бейтон-Руж это слишком много. С бокалом в руке он подошел к двери в салон. Отсюда хорошо был виден портрет Элизабет. Красивая женщина! Поразительно, как Рени похожа на нее внешне. Он тряхнул головой и посмотрел на Олли, который суетился за стойкой бара.
— Когда закончится медовый месяц, поговорю с совладельцами. Пора переименовать пароход. — Маршалл улыбнулся и пошел побродить по палубе.
Лес тянувшийся вдоль берега, был посеребрен ярким светом круглой луны. И это усиливало впечатление нереальности происходящего с ним; казалось, будто все это он видит во сне. И хотя он ощущал палубу под ногами и знал, что Олли сказал правду, все равно не находил себе места. Нервы были напряжены до предела. Раны на теле скоро затянутся. Конечно, останутся шрамы, но с этим можно смириться. Сложнее дело обстояло с психикой. Он никак не мог избавиться от внутреннего страха, готового в любую минуту вырваться наружу. Он хотел спать, но заснуть вряд ли удастся. Он думал о предстоящей встрече. Пройдет какое-то время, и он снова обнимет Рени. От одной этой мысли руки задрожали, и он допил бокал. Будет ли она рада его возвращению? Черт возьми, что за мысли лезут в голову! Ведь Олли не переставал говорить, как она несчастна. Можно ли сомневаться в Рени? Она не похожа ни на одну женщину. Маршалл вздохнул с облегчением. Она единственная, кто усомнился в его гибели и не сдавался до последнего. Наверное, он просто боялся показаться ей совершенно другим. Он изменился не только внешне, но и внутренне. Исполненный противоречивых чувств, Маршалл вернулся в каюту в надежде немного поспать.
Следующий день не стал исключением — он был все так же встревожен. Олли предложил убить время, занявшись документами, но Маршаллу казалось, что судно ползет как черепаха, и он проклинал каждую остановку для заправки топливом. Вечером Олли предложил партию в покер. Маршалл на время забылся, но, выиграв двадцать долларов, извинился и ушел. Однако заснуть не смог. Завтра… завтра… Сердце отчаянно билось. Он увидит Рени. Маму, отца, Джима, Дорри… Их лица мелькали перед глазами. Какой уж тут сон! Включив свет, Маршалл подошел к маленькому зеркалу. Неужели он так сильно изменился? Об этом скажет их реакция… Он потер запястья с красными шрамами от наручников. Придется подождать…
Маршалл вышел из каюты. Рассвет он встретил в штурманской рубке. Туман густой пеленой окутывал землю, еще больше замедляя продвижение парохода.
Рени знобило. Мрачные мысли преследовали ее. Может быть, она заболевает? Весь день она сидела в своей комнате, пытаясь больше не думать о Маршалле. Она даже перевернула обе его фотографии лицом к подставке. Весь день она читала. Почему она выбрала именно Байрона? И именно «Когда мы расстались»… «Если мне доведется встретить тебя после долгих лет разлуки… Какой будет паша встреча?..» Слезы хлынули из глаз. Рени закрыла книгу. Принялась за шитье и делала сложные стежки до тех пор, пока глаза не стали сухими. Ее мутило; она не пошла ужинать и легла пораньше в постель. Элиз не возражала, полагая, что в ее положении самое главное — отдых.
Она быстро заснула, но отдых продолжался недолго. Снова перед глазами замелькал образ Маршалла. Рени прислушалась. В доме было тихо, тепло и уютно. Если б она проснулась где-нибудь в другом месте, ее, возможно, охватила бы паника. В сновидениях она побывала там снова… в их последний день. Боль… гнев… разочарование… Он был так близко, казалось, она вот-вот дотронется до него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99