Тэсс едва сдержала крик. Кто из них?
Хоукинз остановился.
Она услышала шуршание одежды.
— Ах, до чего бодрящая разминка!
«Леннокс!» — подумала Тэсс, и на нее нахлынул мрак. Он опять выиграл.
— Нет! — Она бешено рванулась к тому месту, куда с приглушенным стуком упало тело Рейвенхерста.
Но на краю ее поймал Леннокс.
— Не сейчас, дорогая моя! Мне нужно закончить одно дельце. — Он вытащил из кармана перстень с изображением орла. — Скоро все заговорят о Рейвенхерсте и ужасных вещах, которые он творил с этими несчастными женщинами. Да, кто бы мог подумать, что он так вот воспользуется должностью, чтобы дать волю своей порочности? Да еще будучи контрабандистом. — Граф прищелкнул языком. — Ужасное дело, право. А ты, моя дорогая Тэсс, будешь носить его знак. Потом я надену перстень на его палец, где его без труда обнаружит судья.
Граф сильнее сжал талию Тэсс. Он безжалостно принялся вдавливать выпуклую поверхность кольца в ее правую щеку.
— Первый раз, с мальчишкой, я допустил ошибку. Я совсем позабыл об отметке, которую оставит этот перстень. Ну, как звали малого? Да, Торп, верно. Я увидел, как он разнюхивает что-то у входа в мое подземелье. Когда его тело было обнаружено в бухте Фарли, где я его предусмотрительно оставил, все подозрения пали на тебя, дорогая моя. Разумеется, я позаботился о том, чтобы мальчишка получил послание якобы от тебя, и поэтому его подозрения передались верховому офицеру, нашедшему его незадолго до смерти. Так жаль, дорогая моя, но, видишь ли, у кролика должно быть несколько норок. А у Орла больше одного гнезда. — Леннокс торжествующе рассмеялся. — Потом мне в голову пришла блестящая мысль — почему бы не оставлять свой знак на жертвах? Вернее, на всех жертвах Лиса? То бишь Рейвенхерста. — Леннокс продолжал посмеиваться, в то время как холодный металл впивался в мягкую кожу Тэсс.
— Дай мне сначала попробовать ее, Леннокс, — хрипло упрашивал Хоукинз. — Я жду уже полгода, черт побери. Ты обещал…
— Будешь делать, что я скажу! Мне нужно закончить дело, и есть более важные вещи, чем утоление твоей животной похоти. Спустись вниз и проверь последний ящик. Ранзли пошел узнать, готова ли шхуна отплыть через час.
Хоукинз издал низкое, горловое рычание.
— Не в этот раз, подонок! Сейчас я возьму ее, черт тебя подери!
Неожиданно Тэсс была бешено отброшена в сторону, пролетев по крыше, и сила удара ослабила веревки на ее запястья.
— Беги, дурочка!
В ночной тишине с новой силой взорвались звуки их борьбы. Над полуразрушенной кровлей эхом отдавались проклятия, прерываемые вскриками и мычанием. С бьющимся сердцем Тэсс съежилась комочком на разбросанных камнях.
Где-то слева от нее продолжалась борьба, но теперь исход ее нисколько не беспокоил Тэсс. Теперь у нее ничего не осталось.
«Луна еще не зашла, детка. Ты помнишь, что я обещал тебе?»
Тэсс в смятении покрутила кистями, ослабив узлы и стаскивая с рук окровавленную веревку. Ей должно было бы быть больно, но сейчас она не чувствовала ничего, кроме ужасной, удушающей пустоты. Онемевшими пальцами она нащупала закрывавшую ей глаза повязку.
Высоко над головой шептались о чем-то воздушные течения. Тэсс слышала слабый шелест крыльев. «Сова выискивает жертву», — отстраненно подумала она. Большие крылья поднимались и опадали, их взмахи теперь слышались громче. Над ее головой раздался пронзительный птичий крик, а вслед за тем — изумленный вопль Леннокса и грубое ругательство Хоукинза.
Тэсс замерла, прислушиваясь к судорожному метанию рук, хлопанью темных крыльев. Через мгновение огромный зазубренный кусок парапета обвалился, поднимая облако серой пыли и погребая двоих ошарашенных мужчин под тонной дымящегося гранита.
«Все кончено», — подумала Тэсс.
Раньше по крайней мере она могла утешаться мыслями об Андре, гоняясь за призрачными грезами, скрывавшимися за далеким горизонтом. Теперь у нее не осталось и этого утешения…
Вяло подняв руку, она стянула с глаз пропыленную повязку. Круживший над ее головой Максимилиан спустился и сел на стену около нее, тихонько посвистывая.
Она видела, что далеко на востоке, над черными шпилями Рая, небо начало светлеть, растекаясь серыми пятнами, которые скоро превратятся в розовые и аквамариновые полосы. Из-за болот выскользнет солнце, а потом поднимется над колокольней и коньками крыш, увлекая за собой новый день в огненном воскрешении света из темноты.
Но пока еще царили свинцовые тени, тучные акры Фарли были скрыты под призрачными клочьями тумана, стелющимися вдоль изгородей и рядов деревьев вплоть до темных камней монастыря.
«Как же мне теперь жить?» — спрашивала себя Тэсс, когда все, о чем она могла думать, — это Дейн? Когда все ее помыслы устремлены к нему, даже после его гибели?
Наверху полуразрушенной стены Максимилиан похлопал крыльями, тихо посвистывая и наслаждаясь игрой ветра в перьях. Тэсс медленно провела пальцем по груди попугая, в конце концов, птица спасла ей жизнь.
— Тихая пристань перед рассветом, детка, — пропел Максимилиан, переступая по камням.
Стараясь сохранять спокойствие, Тэсс закрыла глаза и глубоко вздохнула, чувствуя, что тонет в сокрушительных волнах сожаления. «Дейн, Дейн», — звала ее измученная душа.
На этот раз отчаянный француз не спасет ее на середине Ла-Манша из темной пучины ее печали.
Неожиданно Максимилиан расправил крылья и устремился через неровную брешь в парапете, мелькнув малиновым и изумрудным оперением на фоне свинцового, предрассветного неба. Тэсс снова услышала звук скачущих камешков. С трудом поднявшись, она приблизилась к изрезанной расщелине в камнях, вглядываясь через край вниз, в колышущийся туман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145