Это одна из привилегий главы клана.
Она вздохнула и хотела подложить руку под голову, но наткнулась на препятствие, очень большое препятствие.
— Ты должна понести наказание.
— Ну разумеется.
— Я должен получить некую компенсацию.
— Это обязательно?
— Обязательно. Ты, наверное, знаешь, что говорят о мужчинах из клана Стормов?
— Боюсь, что нет. — Она начала сжимать его, немного здесь, немного там, вверх и вниз по стволу.
Этого было достаточно, чтобы сбить его с мысли.
— Кажется, я забыл, о чем мы только что говорили.
— Мы говорили о мужчинах из клана Стормов, и я призналась тебе в своем неведении.
— Тогда позволь мне объяснить тебе, девушка.
— Пожалуйста, объясняйте, милорд.
У него был припасен сюрприз для этой озорницы. Он отбросил подушки в сторону и лег рядом с ней так, что его голова оказалась на уровне ее бедер. Теперь они занимали одинаковое положение по отношению друг к другу.
Она задрожала, когда он коснулся ее языком, и потрясение ахнула, когда он двинулся дальше и стал слегка покусывать чувствительный бугорок. А потом, почувствовав, что она уже готова, резко проник в нее и стал пить по глотку сладкий дурманящий напиток, который она предлагала ему.
Посреди ночи Тори разбудила его, села в постели и объявила, что знает ответ на один важный вопрос.
Митчелл потянул ее на себя, заключил в объятия и, покачивая, стал целовать и ласкать до тех пор, пока она не начала прижиматься к нему и, выгибая спину и приподнимая тело над его восставшей плотью, умолять войти в нее.
«О Господи, — подумал Сторм, — кажется, я тоже знаю ответ на один важный вопрос».
— Утром ты еще красивее, — пробормотал он.
— Еще не утро, — ответила Тори, указывая на серое рассветное небо за окном.
— Ты права. Еще не утро, но уже и не ночь, — сказал он низким бархатным голосом, от которого у нее пробежала странная дрожь по спине. — В это время ночные звери и птицы возвращаются в свои дома, а дневные еще не проснулись.
Тембр и ритм его голоса завораживали ее еще больше, чем слова, которые он произносил.
Вдруг Тори вспомнила, что хотела сказать ему этой ночью, перед тем как он отвлек ее внимание.
— Я хочу сказать тебе что-то важное, — начала она.
— Что? — спросил он, больше заинтересованный ее телом, чем тем, что она говорила.
— Я нашла шестую «Викторию».
Он продолжал поглаживать ее шею, отчего по телу ее опять пробежала дрожь.
— Шестая «Виктория» — ты.
— Нет.
Он открыл глаза:
— Нет?
— Я нашла настоящую «Викторию», Митчелл. Я нашла «Викторию», которую ты искал.
Ей удалось наконец завладеть его вниманием.
— Где она?
— Здесь.
— Здесь?
Тори показала ему медальон, висевший у нее на груди.
— Она была здесь все это время.
Глава 21
— И сколько лет тебе было, когда ты стала носить этот медальон? — спросил Митчелл.
Они уже успели одеться, позавтракать и пройтись по саду.
— Шесть или семь. Помню, мне было скучно. Я решила обследовать заброшенные помещения дома. Был у нас в Сторм-Пойнте чулан для ненужных вещей, куда никто не заходил. Там я нашла старый сундук. Под грудой старых кружев, вышедших из моды вечерних платьев и выцветших фотографий я нашла маленькую пыльную шкатулку. Мне еще подумалось тогда, что ее не открывали больше ста лет.
Митчелл сердито сдвинул брови:
— Должно быть, ее не открывали ни разу с того памятного аукциона.
— Сегодня утром мне в голову тоже пришла эта мысль, — согласилась девушка.
— Прости, я перебил тебя. Продолжай.
— Я помню, как смахнула с нее пыль, оглядела со всех сторон, поставила на сундук и медленно открыла крышку. Там на потертой подушечке из красного бархата лежал этот медальон. Я взяла его и, подойдя к окну, стала рассматривать. Я до сих пор помню, как солнце отражалось на его золотой поверхности. Потом я вдруг заметила, что снизу на медальоне имеется замок. Я открыла его и увидела портрет. У меня было такое чувство, как будто я нашла сокровище. И поскольку никто, казалось, не интересовался этим медальоном — а я постаралась убедить себя, что никто даже не знает о его существовании, — я взяла его себе. Я до сих пор верю, что это медальон нашел меня, а не я его. С первой же минуты у меня возникла незримая связь с женщиной, изображенной на портрете. Она стала моей подругой.
Митчелл недоверчиво посмотрел на Тори:
— Почему ты считаешь, что молодая женщинана портрете — леди Виктория?
Ответ был очень простой:
— Старый Нед описал мне ее внешность, когда рассказывал легенду о ее несчастной любви. А потом я увидела ее изображение на одном из витражей в часовне. С первого же взгляда ее лицо показалось мне знакомым, но я не сразу поняла, что она как две капли воды похожа на женский портрет в медальоне.
— Должно быть, в тот момент твоя голова была занята другими мыслями.
— Возможно.
— Но что заставляет тебя думать, что эта «Виктория» — та самая «Виктория», которая нам нужна?
Все утро Тори пыталась сложить отдельные частички в целую картину, и, хотя ей все еще не хватало нескольких деталей, она чувствовала, что близка к разгадке.
Тори загнула один палец:
— Во-первых, леди Виктория жила в то время, когда пропали сокровища.
— Разве ты знаешь, каким временем датируется пропажа?
— Я совершенно уверена в этом. Он издал короткий сухой смешок.
— Откуда ты можешь это знать?
— Из рассказа Старого Неда. Голова этого девяностотрехлетнего старика — настоящий кладезь полезной информации. Ты сам когда-нибудь слушал его рассказы?
Митчелл усмехнулся:
— Это было всего лишь один раз, в то лето, когда я гостил здесь. Он рассказывал о романтической несчастной любви, о трагедии и прочих вещах, неинтересных для двенадцатилетнего мальчишки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64