Все они спокойно спали. Ступая со всей осторожностью по лестнице, я спустилась на второй этаж, где обитали пансионеры, все двери были закрыты. Я предположила, что все они тоже спят, и на цыпочках спустилась на первый этаж, при этом ни одна половица подо мной не скрипнула.
В тот момент, когда я ступила в гостиную, я почувствовала перемену настроения, словно возникла какая-то открытая угроза, подобная охотящемуся в темной воде аллигатору. Мои ладони стали влажными, во рту пересохло. Я еще крепче сжала сковородку и кочергу. Ничто не нарушало тишины, кроме тиканья настенных часов моего деда в центре зала. В конце концов мне требовался воздух. Я сделала глубокий вдох и почувствовала едкий запах сигарного дыма. Скрипнула половица.
Кто-то направлялся ко мне. Гостиная находилась в нескольких шагах от лестницы. Мамаша Луиза всегда говорила, что нет ничего такого, чего не могут поправить Господь и добротная сковородка, и я намерена была подтвердить ее правоту. Переместившись под прикрытием теней к дверям, я отставила кочергу, подняла сковородку, сотворила молитву и стала ждать.
Я не знаю, что именно ожидала увидеть, но уж никак не дуло пистолета. И внезапно поняла, насколько глупо себя веду. У меня оставался единственный шанс – ударить незваного гостя и броситься бежать с криком о помощи. Рука и темноволосая голова появились в проеме двери, и я что есть силы ударила сковородкой. Я услышала стук удара, стон боли, однако вместо того, чтобы упасть, человек бросился вперед и выбил сковородку из моих рук.
В следующую секунду я была сбита с ног и оказалась на полу. Белые круги заплясали у меня перед глазами, когда я сделала попытку вдохнуть воздух. Я не могла и закричать, моих сил хватило лишь на то, чтобы захрипеть. Я попыталась сбросить с себя навалившегося человека и позвать на помощь, прежде чем он придет в себя. Слезы отчаяния застилали мне глаза. Мне не удавалось его столкнуть, тем более что навалившаяся на меня масса начала обретать упругость и мускулатуру.
Как ни странно, я почувствовала себя спокойнее, вознамерившись встретить угрозу с достоинством.
– Не шевелитесь, – угрожающе произнес знакомый голос.
Теперь, когда незнакомец заговорил, я узнала запах свежего сандала и мяты. Шок, который я испытала, парализовал меня до кончиков пальцев. Я внезапно ощутила каждый дюйм его тела, и мгновенно родившееся желание воспламенило мою кровь.
– Месье Тревельян, – прошептала я.
Он приподнялся на локтях и посмотрел на меня, давая мне возможность наконец-то вздохнуть. Мои груди прижимались к его мускулистой груди, и я снова сделала вдох, наслаждаясь тем, что прикасаюсь к нему и ощущаю его запах. Лунный свет проник через окно, упал на его лицо, добавив опасной привлекательности красивым чертам.
– Миссис Бушерон, ради Бога, объясните мне, чем это вы меня приложили? – Рокот его грудного голоса возбуждал меня.
– Сковородкой, месье. Как вы себя чувствуете?
– Сковородкой? – Он издал стон. – А что за сковородка?
«Уж не валяет ли он дурака?»
– Какая разница?
Он пошевелился, перенес тяжесть тела влево и слегка приподнял голову.
– Просто ответьте мне, – сказал он сквозь стиснутые от боли зубы.
Правая нога его пошевелилась и дерзко расположилась между моими. Он был совсем близко, такой реальный, такой привлекательный мужчина! Я не могла думать ни о чем другом.
– Чугунная сковородка, месье. Гм... поскольку вы пришли в себя настолько, что способны задавать вопросы, не могли бы вы освободить меня от вашей тяжести, месье?
Он продолжал смотреть на меня, сердце мое отчаянно заколотилось, мною овладело странное предчувствие.
– Я уверен, что он ушел, входная дверь была открыта, и темная тень промелькнула в парке, когда я в первый раз спускался по лестнице. Я проверил дом и выходил из кладовой, когда почувствовал, что в помещении находится кто-то еще, и притом не один. Должно быть, это были вы.
– Как он проник внутрь?
– Скорее всего через открытое окно на четвертом этаже. Все остальное заперто. Вопрос в том, кто оставил окно открытым?
– Я оставила. Мы убирались на чердаке, и я не подумала, что какой-нибудь болван заберется так высоко. Месье, я уверена, вы можете теперь сдвинуться, – проговорила я, пытаясь воспротивиться возраставшим во мне ощущениям.
– Я мог бы, мадам, если бы вы объяснили мне, почему бегаете по дому и лупите своих пансионеров сковородкой.
В его голосе мне послышалось некоторое раздражение, что, в свою очередь, разозлило и меня.
– В мои намерения, месье, входило свалить незваного гостя. Если бы вы не болтались по моему дому с пистолетом, то не напоролись бы на мою сковородку.
– Неужели вы так неразумны, о женщина?
– Но ведь это сработало, не так ли? Я сбила вас с ног.
– На время, но посудите, где сейчас находитесь вы и где я? – Как бы в подтверждение своих слов он самым интимным образом прижался к моему женскому естеству. – Разве вы не понимаете, что мог сделать неразборчивый в средствах мужчина, если бы он оказался в подобной ситуации?
– Месье Тревельян, я не вижу смысла обсуждать этот вопрос, поскольку вы не относитесь к категории неразборчивых в средствах мужчин.
– Вы не осознаете той опасности, которой себя подвергали. – Он закрыл глаза, словно от боли. – Вы должны были постучать в мою дверь, в дверь любого другого пансионера, а не выходить в коридор и на лестницу одна. При определенных обстоятельствах и в отчаянной ситуации любой мужчина способен сделаться неразборчивым в средствах. Вы красивы, желанны, и если мужчина окажется...
Я не спускала взгляда с его губ и глаз.
– Мужчина может.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67