– Это люди с огромной проницательностью, мой милый Морган. Это люди великой мечты и желаний. Они высокообразованны. Это не злые молодые люди, которые прячутся в садовых кустах и курят вместо того, чтобы идти к мессе, как им положено.– Но у меня есть много чего сказать, – возразил он. – Только никто не хочет слушать.– Тогда скажи это на исповеди. Уверяю тебя, отец Жозеф выслушает.В тот день Морган пошел на исповедь и, глядя на занавешенное окошко, на силуэт священника, начал плести какую-то выдуманную историю. Посчитав себя главным ее героем, отец Жозеф, к своему смущению, свалился с табурета и приказал Моргану двадцать раз прочитать наизусть молитву во спасение своей грешной души. Он исполнил это к удовольствию священника, но сам был преисполнен радости от того, что отец Жозеф просидел в течение его монолога совершенно безмолвно.Вечером, когда свет был уже давно погашен, Морган лежал в кровати, положив руки под голову, смотрел в потолок, представлял свои слова на страницах книги и мечтал, как через сотни лет мужчины и женщины будут читать его сочинения и восхищаться проницательностью автора.Однажды вечером Морган признался в этой фантазии Кингу. Они плыли тогда в Жапуру, сидели в отделанной плющом каюте Рэнди, и шум двигателя беспокоил не больше, чем писк насекомого в ночи. Морган расположился на маленьком диванчике. Его длинные ноги свешивались на пол. Кинг напротив него развалился в огромном кресле, казавшемся Моргану символом успеха. Все вокруг Рэнди светилось благополучием. Черты его лица вспыхивали при улыбке, буйные волосы были взъерошены ветром, глаза горели от возбуждения. Морган чувствовал себя опьяненным надеждой. Признание в желании стать писателем вдруг само вырвалось у него.– Конечно я буду бедным, – заявил он. – Буду сидеть на скамьях в парках, кормить голубей, наблюдать за людьми, изучать их характеры и выплескивать все это на страницы в своеобразной манере со смелой правдивостью.– Почему бедным? – озадаченно спросил его приятель.– Потому что писатели всегда бедные, пока их не откроют и не признают.– Они обычно уже умирают к тому времени, когда их открывают и признают, – напомнил Моргану Кинг и глотнул вина. – Если судить по тому, что я читал, писатели всегда находятся в состоянии депрессии.– А почему, как ты думаешь? – поинтересовался Морган.– Потому что они слишком доверяют собственным мечтам, а потом видят, как реальность их разрушает. Полагаю, занятие литературой немного сродни самопожертвованию, Морган. Ты уверен, что хочешь этого?– Уверен.– Тогда за твой успех, дорогой друг. Кинг поднял свой бокал и рассмеялся.Месяц спустя после приезда в Жапуру Рэнди привел Моргана в комнату, в которую тот еще ни разу не заходил. Перед ним была его мечта, исполненная до мельчайших деталей: стол, кресло, перо, чернила, бумага, а вдоль стен тянулись полки с книгами.Морган закрыл лицо ладонями – не от счастья, а от ярости и огорчения. За щедрость Кинга придется заплатить высокую цену. В жертву приносилась его душа: принятие сексуальных требований Рэнди и согласие терпеть жестокость приятеля. Стоя там и глядя на полки с книгами, Морган увидел, как его мечта сморщивается, словно страницы в пламени.– Нет, – заявил он и отвернулся от комнаты.– Прекрасно, – послышался голос Рэнди, дрожащий от злости. – Давай, давай. Сгниешь в безвестности, Морган. Никто никогда не обратит на тебя внимания. Никто никогда не узнает, что ты существовал, когда ты уйдешь. Оставайся со своими высокими идеалами, болезненным чувством справедливости и желанием всегда быть правым. Ты меня утомляешь. Думаешь, тебе когда-нибудь удастся получить все, ничем не пожертвовав?Морган вернулся к себе в комнату, сел в кресло, закрыл лицо руками и отнял их, когда Рэнди застыл на пороге, засунув руки в карманы и грустно глядя на приятеля.– Ты монстр, – сказал Морган Кингу.– Знаю.– И даже если бы я согласился на то, чего ты ожидал от меня – но на это я никогда не соглашусь – я бы не смог остаться с тобой из-за твоей жестокости к этим людям.– Очень благородно. И наивно. Морган, твоя невинность иногда удивляет меня. Всегда существовали диктаторы, во власти которых находились жизнь и смерть других. Они контролировали действия, мысли и речи наиболее пылкой части населения. Возьми, например, Юлия Цезаря или вашего Папу. Отойди чуть дальше от его указаний, и окажешься проклятым, отлученным от церкви. Все по его воле. А кто такой Бог, если не верховный диктатор? Споткнись на дороге к его вечной жизни – и обнаружишь себя в аду.– Бог не творит зла и не убивает.Рэнди покачал головой. Его волосы заструились по плечам.– Мой дорогой Морган, ты глуп из-за помешательства на идеях добра и зла. Бог не делает зла и не убивает? Объясни мне тогда, почему дети, какими были мы с тобой, должны страдать? Почему бедные спят у чужих порогов, замерзшие и голодные, а другие нежатся в прекрасных постелях. И его не касаются беды живущих на улицах. Почему люди страдают от сифилиса, рака или ревматизма, который выкручивает суставы?Он махнул рукой перед лицом Моргана, отвернулся, подошел к окну и долго смотрел на свой рай. Морган глубоко вздохнул.– Я не стану искать ответы. Но мое сознание говорит мне, что жестокость по отношению к людям недопустима. Ты не можешь заставить их заплатить за безразличие твоей матери или всего мира к нашим судьбам, когда мы были молоды. Ты как-то должен найти другой способ изменить мир к лучшему, уменьшить число жертв, а не увеличивать их.Кинг повернулся. Солнечный свет падал через окно и придавал Рэнди неземной вид. Как всегда, Морган был ошеломлен его красотой, злясь при этом на себя за то, что поддается чарам приятеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118