Потом в ход пошел язык. Это было так же, как с той женщиной… Его язык скользнул внутрь ее рта, делая ленивые круговые движения, и Сара почувствовала себя при этом на грани исступления, возмущения и стыда одновременно. Она что-то протестующе пискнула и попыталась высвободиться. Кейн прервался ровно настолько, чтобы сказать:– Вы же говорили, что это предприятие стоит всего, чем вы располагаете. Это включает и вас, дорогая.И снова стал целовать ее, на сей раз крепче, погрузив другую руку в ее груди, чтобы удобнее было манипулировать ее головой. Девушка вцепилась в его плечи, потом, сжав руки в кулаки, она из всех сил уперлась ими ему в грудь. Весь ее организм бунтовал, как мог, против насилия. С поразительной быстротой Кейн развернул ее к перилам, прижал к ним, потом втиснул колено между ее ног, пытаясь лишить Сару подвижности, обхватил ладонями ее груди и сжал их.Какое-то время, показавшееся вечностью, Сара не могла ни говорить, ни двигаться. Шоковое состояние, в которое Кейн загнал ее своим языком, было настолько сильным, что поначалу девушка даже не поняла, что большим и указательным пальцем обеих рук он играет ее сосками, отчего те напряглись и стали твердыми, как камешки. Потом ее тело ожило под его руками, все более усиливающийся обжигающий поток устремился по ней, достигнув того чувствительного места, на которое Кейн нажимал неустанно ходившим бедром и которое становилось все горячее и влажнее. И так длилось до тех пор, пока американец не поднял головы и не взглянул на нее горячечным, голодным взором. И тогда до Сары вдруг дошло, какие последствия может иметь для нее все это.Пелена спала, растворилась под воздействием обрушившейся на нее отрезвляющей действительности. Внезапно девушка ощутила страх – перед ним и перед собой. Оба дышали тяжело и неровно. Лицо Кейна стало темно-красным, лоснящимся от пота, страсть, которую Сара разожгла в нем, была столь же ясно различима, как молния на ночном небе.Господи, да что же с ней происходит?Девушка отвернула лицо, защищая тыльной частью ладони свои помятые влажные губы.– А ну отойдите! – приказала она сдавленным голосом, в котором слышались страх и отчаяние. – Отойдите от меня, немедленно! Как вы смеете трогать меня! Отойдите, а то я закричу!Кейн не двинулся, и она не шевелилась, стараясь не смотреть на него, заранее предполагая, чем это кончится, если она все-таки взглянет. Сара вытерла губы тыльной стороной ладони и сказала:– Вы подлый человек, если допускаете, что я могу отдаться вам, пусть даже по очень важной причине!Морган Кейн засмеялся, и Сара с отвращением и ужасом вырвалась из его рук, подхватила одной рукой юбку и бросилась в комнату. Не успела она пройти нескольких шагов, как Кейн снова оказался перед ней. Грудь Сары высоко поднималась и опускалась от гнева. Он опять стоял опираясь на дверь, держа руки в карманах, а на его устрашающих губах играла издевательская улыбочка.– Так, дорогая. Значит, договорились о тысяче?– У меня нет тысячи!– Нет? – Он пожал плечами и направился к выходу. – Отлично. Тогда и делу конец. Позвольте сказать вам «прощайте»!Когда Сара увидела, что он уходит, ее охватила паника.– Постойте!Кейн остановился, обернулся и посмотрел на нее долгим, пронзительным взглядом. Сара провела языком по пересохшим губам и, стараясь держать себя в руках, заговорила:– Тысячи у меня нет, мистер Кейн, я могу вам доказать это, предъявив бумаги отца. – Девушка прямо взглянула ему в глаза. – Я могла бы удовлетворить любые другие требования, которые вы держите в голове…Губы американца скривились в циничной улыбке, а щеки Сары запылали от стыда. Она отступила, когда Кейн пошел на нее, и всем своим видом изобразила решимость дать ему отпор, не давая воли страху, сковывающему ее тело.Он остановился перед ней, возвышаясь почти на голову и загораживая своими плечищами весь мир. Глаза у него были темными, как зарождающиеся в сумерках грозовые тучи.Сара вздернула подбородок и сказала с решительным видом:– Мне хорошо известна ваша репутация, сэр, репутация соблазнителя самого низкого пошиба. Вы грубый и неотесанный тип, мистер Кейн, и я не могу понять, почему мягкие и благородные люди этой страны так почитают вас. В Англии для таких людей, как вы, есть свои названия.– Для таких людей, как я, везде есть свои названия. В Новом Орлеане нас зовут «белым мусором». Но мы учимся держаться на поверхности как можем, находим свои радости, где и как возможно. Или нам это удается, мисс Сент-Джеймс, или мы погибаем.– Удается, включая шантаж в отношении респектабельных женщин, которых вы хотите завлечь к себе в постель? – резко спросила она.В какой-то момент казалось, что Кейн готов ударить ее – так он окаменел после ее слов. Его гнев выразился только в том, что сжалась в кулак левая рука и слегка дернулся уголок рта. Но прошло несколько секунд, плечи его снова расслабились, и Кейн приобрел свой прежний беззаботный вид.– Мадемуазель Сент-Джеймс, чтобы завлечь женщину к себе в постель, у меня никогда не было необходимости прибегать к шантажу. Впрочем… – Американец взял ее ладонью за шею, и Сара решила, что сейчас она упадет в обморок. Странно, как несовместимы были страх, который она испытала в настоящее мгновение, и то опьяняющее возбуждение, которое передавалось ей от близости с ним. Кейн медленно, но решительно согнул пальцы у нее в волосах и притянул ее поближе… – Все начинается с первого раза, – закончил он.Сара не смогла бы двинуться, даже если бы захотела, она была заколдована его близостью. Хватка, которой держал ее Кейн, была недоброй, но в глубине его взгляда читалось нечто более беспокоящее, чем просто гнев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118