Но жениться на шлюхе только для того, чтобы прибрать к рукам ее приданое? Боже милостивый. До чего он докатился!
– Как я уже сказал... – Девоншир прочистил горло и откинулся на спинку кресла. Его мясистые пальцы нетерпеливо барабанили по подлокотнику. – Не секрет, что репутация Оливии пострадала.
«Это, – подумал Майлз, – еще мягко говоря».
– Но девушка не без достоинств. С тех пор как умерла жена и мое здоровье ухудшилось до такого прискорбного состояния, Оливия весьма успешно управляется с делами в Девонсуик Холл. До своего довольно продолжительного пребывания на континенте она вполне грамотно вела хозяйство – у нее математический склад ума. Да, в самом Деле. Правда, нельзя сказать, что такое качество приветствуется в моем кругу, но учитывая ее другие недостатки... – Он выпятил губы в раздумье. – Как бы это сказать?
Майлз прищурился, безуспешно пытаясь вспомнить Оливию Девоншир. Их пути тогда едва пересеклись.
– Моя дочь отнюдь не красавица, хотя и не безобразна, – поспешил добавить Девоншир. – Просто... ну... непримечательна. Короче говоря, такой человек, как вы, счел бы мою старшую дочь более чем подходящей партией.
– Подходящей, за исключением ее ошибки?
«Ошибка» Оливии Девоншир дала выход ярости где-то на расстоянии. Морщинистое лицо лорда Девоншира было непроницаемым.
Майлз медленно поднялся. Жара в темной комнате была удушающей, голова гудела. Тепличные цветы, украшавшие несколько столов, и их упоительный аромат, смешиваясь с видом прозрачной кожи лорда Девоншира, вызывали нежелательные позывы в животе Майлза. Он подумал о том, что пожалуй, стоит распахнуть окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Но это будет дурным тоном. И кроме того, когда игрок не уверен в своих картах, а ставка – его жизнь и средства существования, он не спешит раскрываться.
Сунув руки в карманы, Майлз сосредоточился на своем отражении в окне, наблюдая, как его губы растягиваются в сардонической улыбке, столь характерной для Уорвиков. Пусть он не унаследовал ни денег, ни земли отца – графа Уорвика, но он стал наследником внешности и темперамента Джозефа.
Не оборачиваясь к хозяину, Майлз спросил:
– А скажите, ваша милость, что именно вы имели в виду под «таким человеком, как я»?
Кресло скрипнуло. Майлз наблюдал за отражением лорда Девоншира в стекле, когда старик подошел к нему сзади.
– Майлз... – Девоншир улыбнулся, понимая, что называя своего собеседника так, выказывает явное неуважение. – Вы человек без титула. Без наследства. Простите мою откровенность, но, строго говоря, вы являетесь незаконнорожденным отпрыском графа Уорвика и его парижской любовницы. У вас не было ничего до тех пор, пока ваш сводный брат Дэмиен не передал вам родовое имение Уорвиков, и то лишь благодаря тому факту, что он с семьей вскоре перебирается в Америку. Вам нечего предложить порядочной, благовоспитанной девушке, и тем не менее вы явно надеетесь возобновить ухаживание за моей дорогой невинной Эмили.
Майлз ответил на отраженный взгляд Девоншира холодной, непроницаемой улыбкой и невольно поднял бровь. У него чесался язык сказать этому старому кретину, что «ухаживание» не совсем то, что у него на уме, и что его «дорогая» Эмили отнюдь не невинна.
– Всем известно, что Брайтуайт Холл пришел в полный упадок. Известно также, что вы безуспешно пытаетесь возродить те старые, явно отработанные рудники, от которых ваш брат отказался как от безнадежного предприятия. Не говоря уже о ваших карточных долгах в Лондоне и Париже. Поговаривают, что вы имеете пагубную склонность к азартным играм и не упускаете случая наведаться в игорный притон, когда выпадает возможность. Ваш долг неуклонно растет, а ваш кредит, говорят, полностью закрыт. Вы больше не можете выплачивать жалованье, и только за последнюю неделю трое из ваших слуг сбежали от вас.
Майлз медленно повернулся к Девонширу. Рот старика скривился в злой усмешке.
– Если вы женитесь на моей дочери, приданое будет достаточно большим, чтобы покрыть все ваши долги и помочь вам продержаться в течение последующих нескольких лет. Если, конечно, вы будете разумно распоряжаться им.
– Могу я спросить, почему вы так спешите избавиться от девчонки?
Девоншир пожал плечами.
– Расчет. Видите ли, моя младшая дочь Эмили привлекла внимание маркиза де Клари. Мы оба понимаем, что такой человек, как он, не потерпит и намека на скандал. Будет очень неприятно, если ошибка Оливии каким-то образом повлияет на мнение де Клари об Эмили.
– Таким образом, выдав замуж Оливию, вам удастся прикрыть семейный позор?
– Именно. И кроме того, девчонке нужен муж. Вы живое доказательство того, что может случиться с ребенком, который растет без отца.
Майлз с трудом поборол в себе непреодолимое желание ударить кулаком по бледной, потной физиономии Девоншира.
– У меня был отец, – напомнил он старику, – иначе я бы здесь сейчас не стоял. Возможно, вы просто имели в виду законного отца. Что, в таком случае, я едва ли могу оспаривать.
Девоншир отошел и снова плюхнулся в кресло.
– Должен вам сказать, что Оливия своевольна и темпераментна. Несмотря на свою оплошность, она остается ужасно гордой и упрямой. Из нее мог бы получиться отличный сын, если б ей посчастливилось родиться мужчиной.
Он взял со стола серебряный колокольчик и позвонил. Тут же в дверях появилась горничная в черном форменном платье с белым накрахмаленным фартуком.
– Где Оливия? – поинтересовался старик.
– Она на прогулке, сэр. Должна вернуться с минуты на минуту.
Девоншир тут же отослал ее небрежным взмахом руки.
– Не имеет значения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82