Росс знал весьма многих подходящих для нее молодых аристократов, однако его тошнило, когда он представлял ее рядом с одним из них. Но разве существовал еще какой-нибудь выход?
Ник вернулся к столу, распечатал письмо Джоселину и добавил к нему еще несколько строк. Какой бы тягостной ни казалась ему его роль в этом деле, он не может бросить ее, пока она не найдет себе подходящего жениха. Пусть Джос составит свой список; Ник не сможет этого сделать. Черт возьми, ему придется играть роль свата для Джорджианы, в то время как он сам бы охотно… Нет смысла продолжать эту мысль.
Он закончил письмо и снова запечатал его. Отдал Пертуи, надел визитку и отправился в столовую в надежде найти там Джорджиану. После вчерашней ночи она должна наконец понять, что ей опасно оставаться в Трешфилд-хаусе.
К его огорчению, Джорджианы в столовой не оказалось, но зато там был Эвелин Хайд. Он повернул свой крючковатый нос в сторону Ника, пробормотал нечто нечленораздельное, возможно «доброе утро», и вновь погрузился в чтение газеты.
— Видели леди Джорджиану, дружище? — спросил Ник, подойдя к буфету за тарелкой, чтобы положить в нее яйца, бекон, копченую рыбу и гренки.
— Леди отправились в город за покупками.
— Все? Даже леди Августа?
Эвелин с размаху опустил газету на стол возле своей тарелки.
— Да, и это замечательно. Мне нужно поговорить с вами, Росс. Вчера ночью я слышал ваш голос в комнате леди Джорджианы. И не пытайтесь отрицать это, у меня превосходный слух.
— И длинный язык.
— Мне было противно.
— Вы мне противны.
— Не стоит отпираться, Росс. Я уже разговаривал с графом, хотя он отказывается признать правду.
Ник налил чай в чашку и поставил ее на стол возле своей тарелки.
— И в чем же состоит правда, Хайд?
— А в том, что ребенок Джорджианы, возможно, совсем не от него. В том, что любая попытка обосновать это утверждение есть лишь уловка, призванная скрыть вашу связь с этой девушкой. — Эвелин встал и бросил салфетку на стол. — Я не потерплю этого, сэр. Я не собираюсь стоять в стороне и смотреть, как благородное имя Трешфилдов втаптывают в грязь. Вам не удастся скомпрометировать наш древний род и поставить под угрозу положение нашей семьи в обществе. Эта потаскушка никогда не станет хозяйкой дома.
Ник сделал глоток чая, вытер губы салфеткой и положил ее возле своего блюдца. Встал и подошел к Эвелину, на лице которого застыла презрительная улыбка. Ник улыбнулся ему в ответ и бросил взгляд на стоящий рядом буфет со столовым серебром. Неожиданно рука его взметнулась, выдернула из ветчины воткнутый в нее нож и направила его в лицо Эвелина. Одновременно другая его рука схватила Эвелина за воротник и подтащила поближе, чтобы он мог слышать шепот Ника.
— А теперь послушай, что я скажу, Эвелин Хайд. Трешфилд просто хочет досадить тебе. Вся эта история — ложь. Правильно?
Эвелин, задыхаясь, судорожно шевелил губами; над верхней губой его выступил пот.
— Ырп, — только и смог произнести он.
— Хорошо. И ты никогда больше не повторишь эту ложь.
— Ырп.
— И советую тебе держаться подальше от Джорджианы, если не хочешь прежде времени отправиться на тот свет. О, вы не можете дышать? Извините, дружище.
Ник отпустил воротник Эвелина. Тот схватился за спинку стула, ловя ртом воздух. Ник воткнул нож обратно в ветчину, затем сел на свое место и начал уплетать завтрак.
— Вы не хотите доесть свой завтрак? — спросил Ник Эвелина, заковылявшего к двери.
Дверь хлопнула, и Ник стал допивать чай. Ему придется поехать за Джорджианой в город. Все к лучшему. В городе ему даже легче будет поговорить с ней: он отведет ее в сторону в каком-нибудь магазине и убедит, что ей угрожает опасность. Теперь ей придется прислушаться к голосу разума, ведь угроза исходит явно не от леди Августы, а от кого-то более коварного.
Ник отыскал графа и предъявил ему ультиматум, заявив, что если он до заката следующего дня не опровергнет свое лживое утверждение, то его ждет справедливое возмездие. Затем он отправился на поиски Джорджианы. Городок Уортбридж находился в менее чем часе верховой езды от Трешфилд-хауса. Он приехал туда до полудня и оставил лошадь в конюшне за книжной лавкой.
Городок этот был значительно меньше Лондона, но зато мог похвастать большим и оживленным торговым районом, главная улица которого носила название Квадрант. Подобно столичному Стрэнду, Квадрант была довольно длинной улицей, вдоль которой за выпуклыми стеклами оформленных витрин располагались различные магазинчики. Ник остановился в конце улицы и стал наблюдать за спешащими пешеходами, каретами, повозками, уличными торговцами и непослушными детьми, перебегающими улицу туда и обратно. Улица сверкала разноцветьем аккуратно выложенных в витринах товаров и красочными табличками над входами в магазинчики.
Он дошел до книжной лавки. В этом конце улицы находились магазины, представляющие интерес для джентльмена — магазин шляп, маленький уютный магазинчик на углу, торгующий нюхательным табаком и сигарами, обувной и чуть дальше лавка изготовителей стеков. Из нее вышла леди Лавиния в сопровождении подобострастного хозяина лавки. Ник быстро вошел в книжную лавку. Ему хотелось поговорить с Джорджианой без свидетелей. Судя по всему леди Лавиния была одна. Она кивнула торговцу стеками, пошла по улице и исчезла в толпе.
Удостоверившись, что она ушла, Ник вышел из книжной лавки и пересек улицу. Он намеревался вначале найти карету Трешфилда и затем пройтись по близлежащим магазинам. Он считал, что так легче всего найти Джорджиану, он был уверен, что карета будет медленно объезжать район, поскольку не мог себе представить, чтобы Пруденс или Джорджиана вышагивали по пыльной улице, как леди Лавиния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75