— Но он спросил меня, почему. Фальк снова потряс его:
— Тебе пора посмотреть на случившееся глазами взрослого человека. Филип умирал. Внезапно, без предупреждения, когда был еще так молод. Он знал, что умирает. Он знал, что оставляет тебя одного. Неужели ты не понимаешь, Алексис? Он не спрашивал тебя, почему ты убил его. Он спрашивал Бога, почему он должен умереть.
Алексис долго смотрел на своего кузена, пока его лицо не начало расплываться у него перед глазами. Слезы переполнили его и выплеснулись наружу. Он замер и попытался отстраниться от Фалька, но его кузен крепко держал его.
— Уступи, — сказал Фальк. — Ты не можешь все хранить внутри себя. Уступи слезам, прежде чем ты сломаешься под этой тяжестью.
Подтянув колени к груди, Алексис обхватил голову руками и попытался подавить всхлип. Это
было бесполезно. Напряжение, жар и боль соединились и питали друг друга. Подступивший к его горлу всхлип, казалось, вот-вот разорвет его грудь. На этот раз он сдался и дал волю слезам.
Когда он снова поднял голову, Фальк все еще сидел рядом с ним. Он налил стакан воды и протянул его Алексису, но тот не обратил на него внимания.
— Спасибо, — сказал Алексис.
— Пожалуйста, — ответил Фальк.
— Безумие передается по наследству? Фальк вздохнул и снова протянул стакан Алексису.
— Не говори глупости. Ты в таком же здравом уме, как и я.
Алексис склонил голову и со слабой улыбкой наблюдал за Фальком.
— Не надо, — сказал Фальк. — Не надо улыбаться и позволять этим глупым идеям бродить у тебя в голове. Вот, выпей это. Я добавил сюда лауданум.
Алексис покачал головой и рассмеялся. Его кожа горела, и его мысли также были охвачены огнем. Он подпрыгнул, когда Фальк прижал руку к его затылку. Холодный край стакана коснулся его губ.
— Пей. Ты упрямый мальчик, и тебе нужен отдых.
Мутноватая вода потекла в рот, и Алексису ничего не оставалось делать, как проглотить ее. Он допил стакан до дна, потому что Фальк прижимал его к его губам до тех пор, пока стакан не опустел.
Когда Фальк выпустил его, он лег на живот, прижал горящую щеку к простыне и уставился взглядом на руку, лежавшую рядом с его лицом. Фальк снова сел рядом с ним.
— Фальк.
— Лежи тихо и не мучай себя.
— Я бы не выжил без тебя. Я хочу, чтобы ты это знал. Ты занял место отца, заботился обо мне, когда она не делала этого, заставлял меня учиться, ходить в церковь, помогал мне вырасти. Я никогда не забуду этого.
— Ты был моим сыном.
Алексис бросил взгляд на Фалька, поняв то, чего ни один из них не мог выразить в словах. Он провел рукой по простыне.
— И все же, — продолжил он, — мне придется посмотреть в лицо прошлому и правде.
— Но не сегодня.
— Возможно, нет.
Алексис закрыл глаза и прислушался к звукам своего дыхания и к дыханию Фалька. Посмотреть в лицо прошлому он, может быть, еще и сможет. Но вот посмотреть в лицо Кейт было совсем другое дело.
ГЛАВА 19
Кейт ходила взад-вперед по крепостной стене. Три недели. Целых три недели он избегает ее, как будто бы она— одна из сестер Динкль. Этому должен быть положен конец. Алексису де Гранвилю предстояло понять, что он не может решать проблемы, игнорируя их.
Сначала у него была лихорадка. Он не хотел разговаривать, и он был болен. Затем началось то, что он называл «формальностями». Насколько Кейт мосла определить, «формальности» заключались в использовании влияния де Гранвиля с целью скрыть преступления Джулианы. Эта женщина убила Офелию и Ханну и пыталась убить Кейт и Алексиса. И все же публичное ее разоблачение не принесло бы добра никому.
Другие формальности заключались в тихих похоронах леди Джулианы и реабилитации Вэла. Двумя бесконечными обязанностями стали прием визитов с выражениями соболезнования и переписка с королевой, семьей и друзьями. Все это занимало Алексиса от рассвета до полуночи. Руководить Доуэр Хаузом и следить за переделкой Мэйтленд Хауза стало обязанностями Вэла и Кейт.
Почти неделю Кейт не понимала, что Алексис пытается избежать встречи с ней, так как она думала, что он потрясен горем и смущен неожиданным открытием душевной болезни своей матери. Прошла еще неделя, и ее терпение стало подходить к концу. Она знала, что Алексис никогда не был близок с Джулианой; его горе скорее было вызвано тем, что его лишили любви. Кейт не могла понять, почему он не может утешиться той любовью, которая у него есть.
Вот уже три дня она пыталась поговорить с ним. Он каждый раз ускользал от нее и исчезал в недрах замка. Но она нашла его логово. Он сделал своим убежищем Башню духов, и она собиралась ворваться туда. Как он смел прятаться от нее в комнате, где они в первый раз любили друг друга?
Кейт ударила кулаком по амбразуре и сжалась от боли. Ее руки еще не зажили полностью после тех ударов, которые она наносила по дверям своей камеры под Тайм Холлом. Она повернулась, когда услыхала позади смешок, и увидела, что Вэл направляется к ней от Башни духов. Его здоровье быстро улучшалось. Он шел быстрыми, свободными шагами и нес в руке стакан вина.
— Он способен довести до белого каления, моя дорогая, — сказал Вэл, приближаясь. — Боюсь, это потому, что он так рано стал носить свой титул.
— Проклятье.
Вэл рассмеялся и протянул ей стакан.
— Фальк может рассказать тебе, как тяжело было с ним справляться. Половину своего времени он проводил верхом, пытаясь загнать себя до смерти, а оставшееся время тратил на то, чтобы очаровать каждого, кто приближался к нему.
— В последнее время он не слишком-то старался очаровать меня, — Кейт приняла стакан и поставила его в амбразуру.
— Но ведь ты единственная, кого он боится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97