Да как он посмел так обойтись с собой, с ней, со всеми? Грубая брань уже готова была сорваться с ее губ. Ей пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержать этот поток. Молли знала, что кричать на Майка бессмысленно, но в то же время не могла найти иного, более подходящего, средства.
– Ты что, мне не веришь? – со злостью произнес Майк.
Глядя на него, Молли вдруг увидела перед собой дистрофичного восьмилетнего мальчика, которого вернули в семью после долгих скитаний по приютам, и гнев ее поутих. В конце концов, и у Майка воинственность была защитной реакцией.
– Неважно, верю я тебе или нет, но ты попал в беду, дружок, – тихо сказала она. – Тебе это так не пройдет. Полицейские, которые были здесь, хотят, чтобы я им позвонила завтра и условилась о времени беседы с тобой. Наверняка они поговорят и с другими ребятами, и дай Бог, если выяснится, что все это недоразумение. Но это не самое худшее. Больше всего меня беспокоит то, что ты делаешь с собой. Если ты пил или курил марихуану, я должна это знать. Ты обязан сказать мне правду.
Майк сурово взглянул на нее.
– Зачем? Ты ведь все равно не поверишь ни единому моему слову.
Молли не успела ответить – он отвернулся и зашагал прочь. Чувствуя себя совершенно беспомощной, она лишь смотрела на него, пока он, одним прыжком преодолев ступеньки лестницы, не скрылся в доме.
– У него сейчас переходный возраст, – сказала Эшли, явно желая и успокоить Молли, и найти оправдание Майку.
Молли глубоко вздохнула.
– Я знаю. – То же самое она говорила себе самой бессчетное количество раз, но именно сейчас это утешение казалось слишком слабым. Она подняла взгляд на Уилла. – Вы в самом деле полагаете, что ему нужен адвокат?
– Это вам решать, – с явным безразличием произнес Уилл. – Вы можете и сами отвести его в полицию и уговорить дать показания. Если он действительно курил марихуану и пил пиво, исправительная колония, возможно, и отобьет у него охоту к подобным забавам.
– Но ему всего лишь четырнадцать, – резко возразила Молли.
– Если он в четырнадцать курит марихуану, что же с ним будет в двадцать?
Вопрос был справедливым, Молли и сама не раз задавала его себе и не находила ответа. Ее плечи поникли.
– Если бы вы смогли помочь нам с адвокатом, мы были бы очень признательны вам, – обратилась она к Уиллу, сознавая, что, возможно, и совершает ошибку, но не в силах отказаться от защиты брата.
Уилл кивнул.
– Майка ведь не посадят в тюрьму? – спросила Сьюзан, заглядывая в глаза Молли.
Девочка, похоже, была напугана, и Молли обняла ее за плечики.
– Нет, конечно же, нет, – твердо сказала Молли, пытаясь вселить уверенность в сестренку.
Дети, в том числе и Эшли, вздохнули с облегчением, как будто слова Молли имели силу закона. Выражение лица Уилла оставалось непроницаемым.
Сьюзан зевнула.
– Ты устала, да, Сьюзан? – спросила Молли.
Сьюзан тут же замотала головой, выражая решительное «нет», но Молли, уже умудренная опытом, знала, что это не более чем притворство. Взглянув на Сэма и Эшли, она добавила: – Мы все устали. Пойдемте домой.
– И он тоже? – с надеждой спросил Сэм, подняв взгляд на Уилла. Никогда не имевший отца и даже достойной его замены, Сэм всегда охотно тянулся к взрослым мужчинам.
– Нет! – сказала Молли резко, презрев тактичность. Но тут же одернув себя, обернулась к Уиллу и протянула ему руку. – Мне жаль, что вечер закончился именно так. Спасибо, что вызвались помочь нам с адвокатом. Спокойной ночи.
– Могу я задержать вас на минутку? – спросил Уилл, не обращая внимания на ее протянутую руку.
Любой непосвященный истолковал бы это обращение как вежливую просьбу, но Молли воприняла его как приказ.
Эшли, переведя взгляд с сестры на Уилла, двинулась к дому, уводя с собой Сьюзан и Сэма.
– Пошли, ребята.
Эшли, вероятно, решила, что, как истинный кавалер, Уилл хотел поцеловать Молли на прощанье!
– Что? – резко спросила Молли, когда они с Уиллом остались одни.
– Я надеюсь, что с завтрашнего дня вы приступите к работе.
Молли, настроившаяся выслушать лекцию о воспитании брата, совсем забыла о недавно заключенной сделке.
– Я постараюсь.
– Не надо стараться. Просто сделайте это, – жестко произнес Уилл. Он какое-то мгновение изучал ее взглядом, потом полез во внутренний карман пальто и вытащил бумажник. – Сколько вам нужно, чтобы подключили телефон?
– Мне не нужны ваши деньги.
Он тем не менее раскрыл бумажник и пробежал пальцами по пачке банкнот.
– Это не мои деньги, а государственные. Вы не забыли, что отныне работаете на дядю Сэма? А мне нужно, чтобы я в любой момент мог связаться с вами. Вот почему вам придется подключить телефон.
– Так выходит, мне не положен сотовый? – Молли попыталась закамуфлировать свое унижение дерзким юмором.
– Сколько? – Уилл оставил без внимания ее жалкую попытку вызвать смех.
Молли сквозь зубы процедила нужную сумму.
– Я договорюсь, чтобы адвокат позвонил вам завтра, – сказал Уилл, вручая ей пять двадцатидолларовых банкнот. – На вашем месте я был бы построже с братом.
– Это слишком много… – Молли на глаз определила сумму денег и попыталась вернуть ему лишние. – А скольких подростков воспитали вы за последнее время?
– Оставьте себе. Вдруг у вас появится желание поесть булочек, а мне бы не хотелось, чтобы вас застукали за кражей в «Севен-илевен». – Он криво усмехнулся. – А что касается воспитания подростков, у меня есть восемнадцатилетний сын. Хороший парень. Но мне довелось видеть очень многих, кто плохо кончил.
– Майк не такой! – Его предостережение больно ужалило Молли.
– В самом деле? – Уилл пожат плечами. – Что ж, вы его знаете лучше, чем я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104