Гигант придержал хозяина за талию, затем изловчился и поднял его на руки, как ребенка.
Испуганный лакей заглянул Уикхэму в лицо, а потом растерянно посмотрел на Габби.
– Мисс, я… – запинаясь, выдавил он.
– Отнеси его светлость наверх, – хладнокровно распорядилась она.
Барнет с облегчением кивнул и шагнул к двери, неся бесчувственного Уикхэма. Двинувшаяся следом Габби посмотрела на остальных через плечо и добавила:
– Миссис Бакнелл, пожалуйста, принесите то, что я просила. Джим, ты можешь мне понадобиться. Остальным лучше всего вернуться к себе и лечь спать.
9
Врач прибыл только на рассвете. Сквозь плотно задернутые шторы начинали проникать первые солнечные лучи, на улице слышался стук колес и колокольчик булочника. Зашевелились слуги, недавно отправленные спать. Босой и раздетый до пояса Уикхэм, панталоны которого были расстегнуты и слегка спущены, чтобы открыть рану, лежал навзничь на огромной кровати с красным балдахином, занимавшей всю середину комнаты; его черноволосая голова покоилась на мягких подушках. Хотя лицо «Маркуса» продолжало оставаться слегка пепельным, по контрасту с белыми простынями кожа графа казалась бронзовой.
Резная кровать из красного дерева была огромной, но он занимал на ней удивительно много места.
Даже недвижимый и раненый, он выглядел очень грозно. Габби невольно вздрогнула, вспомнив, какой беспомощной она была, когда эти большие ладони сомкнулись на ее шее.
Она снова подумала о том, что затеяла опасную игру… Но выхода не было. Иначе под угрозой оказались бы все, кто был ей дорог.
Тем более что в данный момент опасность грозила не столько ее жизни, сколько скромности. Ситуация, в которой она оказалась, была довольно неловкой. Перед смертью отца она долго ухаживала за ним, а временами ее звали на помощь, когда с кем-то из арендаторов Готорна приключалась болезнь или несчастный случай, так что мужское тело Габби приходилось видеть не раз. Но за долгие годы она привыкла к положению старой девы и никак не ожидала, что окажется рядом с полуобнаженным и очень привлекательным незнакомцем.
Габби изо всех сил пыталась не замечать обнаженные широкие плечи, грудь, поросшую курчавыми черными волосами, мускулистый живот, но все же не могла сосредоточиться. Не прикасаться к жестким волосам на груди, не обращать внимания на теплую, гладкую кожу, обтягивавшую тугие мускулы, не ощущать слабого запаха мускуса было невозможно. И все же она приказала себе отвести глаза. В данный момент он был всего лишь ее пациентом.
Поэтому Габби осторожно присела на край кровати и принялась хладнокровно и уверенно останавливать кровь, потеря которой, по ее мнению, грозила Уикхэму сильнее всего. Она наложила на рану толстый слой корпии, накрыла полотенцами и прижала сверху обеими руками, стараясь смотреть только на свои ладони и повязку под ними. Это была уже вторая повязка за час. Первая промокла очень быстро.
Господи, сколько крови! Много ли ее осталось?
– Мэм, если вы хотели меня помучить, вам это удалось…
Уикхэм, очнувшийся через несколько минут после того, как его положили на кровать, смотрел на нее насмешливо. Его голос звучал слабо, но в нем ощущалась саркастическая нотка. «Маркус» свел брови на переносице и заерзал, явно пытаясь избавиться от ее забот.
– От вашего лечения мне больнее, чем от самой раны.
– Лежите спокойно, – резко сказала Габби. – Чем больше вы двигаетесь, тем сильнее вредите себе.
– Прошу прощения, но я хорошо помню, что именно вы проделали во мне дырку, и нахожу ваши возражения не слишком убедительными.
– Подумайте сами. Если вы умрете под именем графа Уикхэма, я окажусь в том же положении, в которое меня поставила смерть настоящего брата.
– Ага… – Он слегка улыбнулся, хотя и с трудом. – В таком случае я могу смело доверить вам свое бренное тело.
– Мне очень жаль, но действительно можете.
– Ой!
Это восклицание вырвалось у него, когда Габби переместила руку и надавила на то место, где сквозь прокладку вновь начала пробиваться кровь. Ее ладонь ощущала что-то теплое и пульсирующее…
– Почему бы вам просто не перевязать рану, вместо того чтобы на нее давить? – Габби с силой нажала на прокладку, и он снова беспокойно заерзал. – Чертовски больно!
– Вы это заслужили, – ледяным тоном парировала она, продолжая зажимать рану.
Он скорчил гримасу и со свистом втянул в себя воздух.
– Серьезно? Конечно, вы с наслаждением загнали бы мне иголки под ногти или вздернули на дыбу.
Уикхэм посмотрел на своего подручного, который беспомощно топтался рядом с кроватью.
– Барнет, принеси мне чего-нибудь выпить. Во рту сухо как в пустыне.
– Есть, кап… э-э… милорд.
Когда Барнет ушел выполнять поручение, кто-то негромко поскребся в дверь. Джим, хмурившийся с того момента, ксзгда Габби назвала самозванца своим братом, пошел открывать. Грум обменялся с кем-то несколькими словами, а потом распахнул дверь.
– Врач прибыл, – угрюмо сказал он.
Когда в комнату вошел тучный седовласый доктор с пухлым саквояжем, Габби заметила за его спиной встревоженные лица Стайверса, миссис Бакнелл и других. Казалось, в коридоре у дверей графской спальни собралась вся прислуга. Учитывая обстоятельства – мало ли что человек может сболтнуть в бреду? – у постели Уикхэма следовало находиться только ей, Джиму и Барнету.
– Что это? Вода? – возмущенно спросил Уикхэм и сплюнул, воспользовавшись тем, что Габби отвлек приход врача. – Я хочу вина или виски. Убери это и принеси мне то, что действительно можно пить!
Барнет, который бережно придерживал голову хозяина, пока тот подносил к губам стакан, едва успел спасти хрупкую посудину от падения на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87