Сгорая от нетерпения, Кэролайн внимательно наблюдала за тем, как Мэт запихивает его в рот.Всего лишь на какое-то мгновение на его лице отразилось предвкушение неземного блаженстга. Затем глаза непроизвольно расширились, черты исказила гримаса отвращения — и Мэт выплюнул все на тарелку.Потрясенный взгляд его голубых глаз натолкнулся на притворную невинность янтарного взора Кэролайн.— Что-нибудь не так? — спросила девушка, изображая участие.— Ты… — маленькая… мегера! — прошипел Мэт. — Ты намеренно испортила пирог!— Я?! — Кэролайн округлила глаза. Она едва сдерживала смех, так что даже сдавило горло, но внешне умудрялась сохранять вид полнейшей невинности.— Да, ты! Бухнула в него соли и один Бог знает чего еще!— Это просто смешно! Пирог пекла не я, а миссис Форрестер!— Из чистой злобы!— Злобы?!— И зависти!— Зависти?!Их взгляды скрестились. Кэролайн задрала нос кверху и приготовилась с величественным видом выйти из комнаты. Мэт со свирепым видом сложил руки крест-накрест на груди, как вдруг странное выражение промелькнуло на его лице. Кэролайн остановилась и увидела, что в этот момент глаза его закатились, и он обмяк всем телом. Голова безжизненно упала на подушки.— Мэт!Он даже не шевельнулся. Глаза были закрыты, и он не дышал. Это что, очередные шуточки? Или — О, Господи! — он мог насмерть подавиться вишневой косточкой или отравиться той жуткой смесью, в которую она превратила начинку!— Мэт! — Кэролайн не на шутку встревожилась и подошла поближе. Мэт все еще не шевелился. И теперь она убедилась, что его грудь действительно абсолютна неподвижна. — Мэт! — Кэролайн бросилась к нему, схватила за руки и стала яростно трясти, не переставая выкрикивать его имя.В это момент Мэт открыл глаза, его руки цепко ухватили ее за локти, и потрясенная Кэролайн очутилась в его объятиях. Она начала отчаянно кричать и вырываться, но прежде чем ей это удалось, Мэт ухитрился повернуться боком так, что теперь она оказалась прижатой к кровати. С минуту Кэролайн лежала на спине, широко открыв от изумления глаза; ее руки были скованы крепкими пальцами Мэта, придавившего ее всей тяжестью своего тела. Встретившись с ним глазами и увидев в них искорки самодовольства, она разозлилась и напрягла все мышцы.— Сейчас же отпусти меня!— Ну уж нет. Ты пыталась надо мной подшутить, теперь настал час расплаты, мадам Завистница!— Я никому не завидую!— Неужто? — Мэт продолжал поддразнивать ее. — Если бы я знал тебя хуже, то подумал бы, что ты ко мне неравнодушна.— Ты самодовольный болван! — Кэролайн отчаянно билась, но ей не удавалось вырваться на свободу: Мэт крепко прижимал ее запястья к подушке. — Если ты сию же минуту не отпустишь меня, то будешь есть одну лишь холодную овсяную кашу-размазню по три раза в день, пока твоя нога не заживет!— Ага, она еще и угрожает! Но меня тебе не удастся запугать, и предупреждаю: я не отпущу тебя, пока ты не признаешься, что бухнула соль в пирог, потому что позавидовала!— Я никому не завидовала! — Кэролайн снизу вверх сверкала на Мэта глазами, в которых сквозила отчаянная ярость загнанной в угол дикой кошки. Когда он ухмыльнулся в ответ, давая понять, что не верит ее словам, гнев в ней возобладал над здравым смыслом. Молниеносно повернув голову, так что Мэт не успел даже шевельнуться, она вонзила зубы в его запястье, которое находилось ближе к ее лицу.— А-а-м-м! — Мэт отпустил одну руку, но другой продолжал удерживать Кэролайн в том же положении.Несмотря на свои отчаянные рывки и увертки, Кэролайн поняла, что ей не под силу освободиться, но вот хорошенько треснуть его по лицу — это она может.И ее рука с громким хлопком обрушилась на обезображенную шрамом щеку Мэта. 25 Пока эхо от пощечины не замерло где-то вдали, они неподвижно взирали друг на друга.— Интересно, и что же мне теперь прикажешь делать? — гораздо мягче, чем можно было бы ожидать в подобных обстоятельствах, спросил Мэт.Кэролайн была потрясена не меньше, чем он, но виду не показывала. Она гордо задрала кверху подбородок, хотя это далось ей отнюдь не легко, принимая во внимание, что она лежала на спине плашмя, удерживаемая солидным мужским весом.— Ты этого заслужил!— Ага, очень может быть.Это признание удивило Кэролайн почти так же, как и сам тон Мэта. Мужчина изучающе всматривался в ее лицо с серьезным, без тени юмора, выражением. Кэролайн обнаружила, что сейчас он выглядел не менее интересным, чем когда смеется. Неулыбающийся рот обладал удивительно совершенной формой. Глаза интенсивно синего цвета казались темнее обычного и на фоне смуглой загорелой кожи смотрелись просто умопомрачительно. Поскольку Мэт уже две недели не брился, иссиня-черная щетина на щеках и подбородке стала намного гуще, подчеркивая отточенную резкость черт. Классическая изысканность высоких скул, длинный прямой нос и широкий лоб составляли разительный контраст с немного грубоватой мужественностью отросшей бороды. Грива черных кудрявых волос (которые снова нуждались в стрижке) обрамляла лоб. Кэролайн испытывала странное щемящее чувство при воспоминании о том, как она касалась руками его шевелюры. Мэт был красив, словно сошедший с небес смуглолицый ангел. «Гавриил без своего рога», — подумала Кэролайн, и по ее телу пробежала дрожь.Почувствовав эту дрожь, Мэт напрягся, и в тот же момент Кэролайн подняла на него взор. Голубые глаза Мэта встретились с ее золотисто-карими и потемнели от сознания вины. Кэролайн ощутила на своем бедре его возбужденную плоть, явственно проступающую сквозь прикрывавшее его одеяло. Безусловно, Мэт в еще большей степени, чем она, сознавал, что происходит с его телом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122