Она молилась, чтобы у Консуэлы хватило искусства врачевания. Консиция, что-то бормоча, тянулась за ними.
Открыв дверь, Елена увидела, что Джуан и ее отец склонились над кроватью. Джуан бросил ей предупреждающий взгляд.
– Я рассказал твоему отцу, что друг Диего прибыл прошлой ночью. Мы не знали о его ране, пока не нашли его без сознания этим утром.
Елена благодарно кивнула парню, видя, что он нашел какое-то объяснение присутствию Мигуэля в их доме.
– Как он? – шепнула она.
Консуэла осмотрела рану и покачала головой.
– Все, кроме Джуана, должны выйти, чтобы я могла оказать раненому помощь.
– Нет! – воскликнула Елена. Мигуэль нуждался в ней, она это знала.
Джуан схватил ее за руку.
– Елена, я знаю, что ты заботишься о друге своего мужа, но тебе нечего здесь делать.
По выражению его лица Елена поняла, что он требует ему не противоречить.
– Конечно, – ответила она.
Потрясенная, что едва не выдала себя, Елена взяла Консицию за руку и вывела свою любопытную сестру из комнаты.
Отец последовал за ними.
– Елена, ты знаешь этого человека?
– Диего часто говорил о нем. Они были близки, почти как братья, – сказала она, надеясь, что он поверит этой истории.
– Кажется странным, но Диего никогда не упоминал о нем при мне, – пробормотал де Вега, покачав головой.
Боясь, что они не уйдут, Елена проводила отца и сестру вниз по лестнице.
Слабый скрип двери заставил ее взглянуть в сторону кухни. Широко раскрытыми глазами Люпи выглядывала в дверную щель. Елена махнула рукой и приказала закрыть дверь. Горничная послушалась.
Елена поспешно увела родственников через салон.
У двери Консиция заколебалась.
– Елена, ты ужасно выглядишь! С тобой все в порядке?
Блондинка нахмурилась, глядя на сестру.
– Может быть, ты приляжешь?
– Да, я так и сделаю.
Елена открыла дверь и выпроводила их.
– Надеюсь, вы извините меня?
Когда они, наконец, ушли, она с облегчением вздохнула. Закрыв глаза, Елена прислонилась к стене.
– Сеньора?
Она подняла ресницы и увидела Люпи, во все глаза глядящую на нее.
– Нам нужно поговорить, – сказала Елена, ведя горничную назад, в кухню. Она взяла ее за плечи. – Ты больше ничего и никому не скажешь о том человеке наверху, – голос ее был твердым. – Ты поняла?
Когда Люпи открыла рот, чтобы возразить, глаза Елены сверкнули.
– Ни слова! Если тебе дорога жизнь – ни слова! Никому!
Оставив опешившую и получившую выговор Люпи, Елена поспешила вверх по лестнице и вошла в комнату, где Консуэла и Джуан боролись за жизнь Мигуэля.
В полубессознательном состоянии раненый бился и яростно проклинал все на свете.
Закрыв дверь, Елена бросилась к постели и взяла его за руку.
– Мигуэль, это Елена. Пожалуйста, лежи тихо и позволь им тебе помочь.
Она положила его горячую руку на свою щеку.
– Елена? – прохрипел Мигуэль слабым голосом.
– Да, моя любовь, я здесь, – ласково сказала она, отстраняя прядь мокрых волос с его лба.
Леденящий страх пронзил ее сердце. Его кожа была такой горячей!
Он застонал, крепче сжав ее руку, когда Консуэла раскрыла рану. Желто-зеленая масса хлынула из раны, наполняя зловонием комнату.
Чувствуя, что теряет сознание, Елена закрыла глаза. Лоб ее покрылся холодным потом. Она сжала зубы, не желая поддаваться слабости.
«Мигуэль нуждается во мне. Я должна быть сильной».
Глубоко вздохнув, она ободряюще ему улыбнулась. Но когда повернулась к мужу, он потерял сознание.
– Вот, теперь будет лучше, – сказала Консуэла. Она протянула тазик Джуану. – Сынок, принеси еще горячей воды, и пусть Люпи наполнит водой чайник.
– Да, мама.
Взяв таз, Джуан поспешно вышел из комнаты.
Елена подошла к горничной и наблюдала, как она смешивала мази.
– Что это такое?
Консуэла озабоченно взглянула на нее.
– Я смешала две части измельченной коры вяза с одной частью высушенного окопника, льняного семени и ржи, потом добавила теплой воды, чтобы получилась мазь. Держи ткань, Елена!
Когда Консуэла положила мазь на ткань, она поместила ее на рану Мигуэля. Добавила сверху еще один ряд нагретой ткани.
– До того, как они остынут, мы добавим еще горячих повязок. Это оттянет гной. Через несколько часов положим новую мазь.
– Сколько времени мы будем это делать?
– Пока не выйдет весь гной и не спадет опухоль.
– Чем я могу тебе еще помочь?
Старуха с серьезным выражением лица посмотрела на Мигуэля, который был все еще без сознания.
– Молись, милая. Мы сделали все, что можно.
Остальное во власти высших сил.
Елена опустила глаза и склонила голову, молясь Деве Гваделупской, прося помочь Мигуэлю.
Через несколько минут Джуан принес большой чайник дымящейся воды. За ним следовала Люпи с охапкой чистых салфеток.
Поставив чайник у постели, Джуан отвел глаза от Мигуэля к Елене. Он нахмурился и подошел к ней, чтобы положить руку на ее плечо.
– Подружка, ты измучилась. Здесь тебе больше нечего делать. Мы посмотрим за ним.
– Я не могу его оставить, – запротестовала Елена.
Джуан покачал головой, поднял глаза на Люпи. Он повел Елену к двери.
– Ты должна подумать о ребенке. Мигуэль – друг Диего, – он подчеркнул голосом эти слова. – Ради Диего ты должна уйти.
Сдерживая слезы, Елена кивнула, сказав Джуану, что она все понимает. Выдав посторонним свою любовь к Мигуэлю, она подвергает его опасности.
Но, покидая комнату, она почувствовала, что для нее это самое тяжелое в жизни.
ГЛАВА 31
Позднее Елену разбудил от беспокойного сна топот и ржанье лошадей и голоса во дворе. Подойдя к окну и выглянув, она увидела Риккардо, выходящего из экипажа. Дверь дома отворилась, и Консиция бросилась в его объятья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86