– И сколько же времени у вас ушло на каждый ландыш? – спросила она, когда корыстолюбие вернуло ей дар речи.
– Больше двух часов. Очень сложная работа.
Мадам быстро прикинула в уме. С таким делом лучшая ее вышивальщица не справилась бы, а сезон только начался. У нее уже было столько заказов на вечерние платья, что она сомневалась, сможет ли выполнить их все. Эту дерзкую девчонку сам Бог послал.
– Здесь, мадемуазель, не монастырская школа, а серьезное предприятие. Работа тяжелая, сложная, и я требую идеального ее исполнения.
Мэри радостно кивнула:
– Я понимаю.
– Женщины приходят в ателье ровно к восьми и ни минутой позже, а заканчивают работу в пять. В полдень получасовой перерыв на обед, обед, кстати, за свой счет.
– Да, мадам.
– Рабочая неделя начинается утром в понедельник и заканчивается вечером в субботу. По воскресеньям мастерская закрыта, если нет особо срочной работы.
– Да, мадам.
«Девчонка вроде здоровая, – размышляла мадам Альфанд, – и видит Бог, желания работать ей не занимать. Я смогу платить ей меньше, чем остальным, может, два доллара в день вместо двух с половиной».
– И сколько же, по-вашему, стоит ваш труд, мадемуазель?
Мэри уже давно раздумывала о размерах жалования. Она глубоко вдохнула и назвала сумму, равную, по ее мнению, целому состоянию:
– Я хотела бы получать шесть долларов в неделю, мадам.
– Придешь в понедельник в восемь утра. Зайдешь с Тулуз-стрит, с черного хода. Найдешь мадемуазель Аннет. Я предупрежу ее о твоем приходе. Как твое имя?
– Мэри Макалистер, мадам. Француженка сморщила губу:
– Американка. На удивление неплохо говоришь по-французски. Здесь ты будешь мадемуазель Мари Четвертая. У меня работают еще три Мари. Все, можешь идти. И запомни, ты в последний раз зашла сюда с Шартр-стрит.
– Спасибо, мадам. – Мэри сделала книксен. – Я вам очень благодарна и обещаю, что вы не пожалеете…
– Иди, иди, мне работать надо.
Новые башмаки Мэри, танцуя, вынесли ее из ателье. Успех! Она знала, что все будет хорошо. Теперь она станет настоящей богачкой! Шесть долларов в неделю – а сколько всего она накупила за пять! Да еще и шоколадных пирожных на всех. И у нее еще осталось больше пятнадцати долларов из тех тридцати, с которых она начала. Все идет прекрасно!
«Схожу-ка я на пристань, – решила она. – Может быть, там „Царица Каира“ и Джошуа. Поделюсь с ним приятными новостями».
Конечно, на пристани шум и толчея, погрузка, разгрузка, разные там грузчики. Пэдди Девлин наверняка уронит тюк, увидев ее в новом чепчике. Мэри усмехнулась, перешла улицу и направилась в порт, пританцовывая, словно шла не по тротуару, а по паркету бальной залы.
Она не заглянула в кофейню напротив ателье мадам Альфанд, не то увидела бы Вальмона Сен-Бревэна, стоявшего за стойкой с крошечной чашечкой кофе, называемого маленьким двойным. Однако Вальмон увидел ее.
«Должно быть, Розина малышка снова на коне, – решил он. – Раз делает покупки у мадам Альфанд, значит, устроилась совсем неплохо. Ишь, какой довольный вид! Прямо полетит сейчас. Пожалуй, я оказал ей услугу, удалив ее из респектабельного дома Куртенэ. Интересно, не захочет ли она как-нибудь выказать мне свою благодарность? Должно быть, в ней есть что-то необычное, раз кто-то снабдил ее кошельком, достаточно толстым, чтобы покупать товары Альфанд. Хотел бы я знать, что это такое».
– Еще один маленький двойной, – сказал Вэл. До встречи с банкиром оставалось еще десять минут, а банк всего в квартале отсюда. Записка от Жюльена Сазерака ему решительно не понравилась. В ней было сказано только, что Вэлу следует прийти в десять утра в кабинет Сазерака для конфиденциального разговора чрезвычайной важности. Записка была слишком загадочна и даже, черт побери, высокомерна. Пусть только предмет разговора не окажется действительно настолько важным, чтобы вызывать его из Бенисона в разгар сахарного сезона!.. Если выяснится, что это всего лишь очередной прожект Жюльена по части размещения капитала… Что ж, в таком случае Вэл просто сменит банкира… Правда, этими своими прожектами Жюльен заработал для Вэла кучу денег… Да, как бы ему хотелось, чтобы банкир был посимпатичнее. Жюльен, по мнению Вэла, был просто рыбой – холодной, бесстрастной…
Пора. Вэл шагнул к дверям, но поспешно отступил, заметив на другой стороне улицы Жанну Куртенэ с горничной.
Еще одна любительница эпистолярного жанра! На прошлой неделе он получил три маленьких раздушенных записочки, в которых Жанна умоляла его прийти на те три бала, на которых будет она. Никогда раньше Вэла не домогались столь откровенно. Он не мог понять, то ли Жанна по-детски бесхитростна, то ли достаточно умна, чтобы притворяться таковой. Также он не мог определить, хочется ему рискнуть ответить на эти авансы или нет. Он наблюдал за ней из полутемной глубины кофейни. Да, надо признать, она мила. Красива. Очаровательно юна, но при этом вполне созрела и волнует кровь. Сильное сочетание. К тому же властная. Она что-то резко бросила горничной, оставив ее ждать на тротуаре, а сама зашла в ателье мадам Альфанд с таким видом, словно это ее собственность. Весьма неосмотрительно. Юным дамам не полагается оставаться без сопровождения даже на минуту, даже у собственной портнихи. Крайне неосмотрительно. Она может оказаться опасной, эта особа. Вэл почувствовал, что заинтригован.
Выйдя из кофейни, он поспешил к банку. Он опаздывал, хотя всегда гордился своей пунктуальностью. Теперь он был сердит на Жанну, что отвлекла его.
Он бы рассердился еще больше, узнав, что Жанна зашла в ателье мадам Альфанд, лишь чтобы передать ему еще одну записочку через тамошнюю служанку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172