Цвет платья придавал ее коже кремовый оттенок и подчеркивал темно-фиалковые, окруженные черными ресницами глаза. Лайон рассматривал нежные оживленные черты лица, озаренного ярким солнцем, и чувствовал себя очарованным этой загадочной девушкой. Зажигающая взволнованность сияла не только на ее румяных щеках и сверкала в прекрасных глазах, но давала о себе знать в звонком голосе Миген, искреннем смехе и ее энергичной походке.
— Вы всегда приглашаете слуг на дневной променад? — спросила она, и на ее щеках появились очаровательные ямочки.
— К сожалению, — рассмеялся Лайон, — большинство моих служащих мужчины, и поэтому со мной это случается не слишком часто.
Миген искоса посмотрела на него. Ей нравилось, как улыбка задерживается на его губах и как тонкие морщинки разбегаются от напоминающих синеву моря глаз, когда он смеется.
— Я никогда не бывала в Филадельфии, — заметила она.
— Неудивительно, ведь это довольно далеко от Виргинии.
А вы вообще когда-нибудь покидали границы родного штата?
— О да! — Миген подавила желание фыркнуть при воспоминании о путешествиях вместе со своими родителями в Бостон, Нью-Йорк, Лондон и Париж после окончания войны за независимость Северной Америки.
В этот момент их поприветствовал вышедший из небольшого двухэтажного дома приятной наружности мужчина:
— Добрый день, мистер Хэмпшир! Как вы чувствуете себя в эту прекрасную весеннюю погоду? Разрешите мне пожелать вам всего наилучшего в связи с предстоящим браком.
Уильям Вистер в ожидании вежливо смотрел с сияющей улыбкой на Миген. Она взглянула на Лайона из-под густых ресниц, и ей показалось, что тот выглядит скорее раздраженным, чем испуганным.
— Благодарю вас, мистер Вистер. Есть ли какие-нибудь новости из Грамблторпа?
— Все в порядке. Если такая погода продержится, то через несколько дней я съезжу туда.
— Мой привет вашему брату. Я передам ваши поздравления своей невесте. Всего хорошего, мистер Вистер!
Лайон и Миген продолжили свой путь, чувствуя спинами удивленный взгляд этого мужчины.
Лайон беззаботно рассмеялся:
— Я, вероятно, дал повод для серьезных пересудов. Ха-ха!
Подождем, пока мистер Вистер не увидит Присциллу и не поймет, что именно она — моя невеста!
— Я не понимаю… — Миген была озадачена.
Лайону потребовалась секунда, чтобы оценить ситуацию. Да, он позволил себе окунуться в нормальную жизнь и радоваться компании этого вселяющего бодрость «подростка». Но тут Лайон вдруг вновь осознал свое истинное положение — и ее.
— Я и не хотел, чтобы вы поняли, — невозмутимо сказал он. — Просто радуйтесь жизни.
Они шли молча. Миген была разгневана. «Ну что же! Лайон, конечно, поставил меня на место! Но почему же он не принял решения — кто я для него! Друг и союзник, как он говорил раньше, или покорная рабыня?»
Лайон украдкой взглянул на Миген, сердито вышагивающую рядом, и к нему вернулось чувство юмора.
Бриз отбросил назад черные блестящие локоны Миген, открыв упрямое, возмущенное лицо. Лайон отметил негодующие искорки в ее фиалковых глазах и решительно приподнятый изящный подбородок. И тут же использовал шанс, чтобы нарушить все еще продолжающееся молчание, когда перед ними предстал купол церкви Святого Петра.
— Ну вот! — воскликнул он. — Это наша знаменитая церковь Святого Петра! Поскольку вы новичок в Филадельфии, я уверен, что она произвела на вас надлежащее впечатление. Не правда ли?
Миген взглянула на красивое здание и с сомнением посмотрела на Лайона.
— Довольно милое сооружение, — холодно допустила она.
— «Довольно милое»! — драматично воскликнул Лайон, словно раненый прижав руку к своей манишке. — Эта церковь — шедевр и гордость Светского холма! Оценив ее так низко, вы многим рискуете. Имейте в виду, что живущие рядом господа не снесут безропотно ваши слова.
— О, все в порядке! — заметила Миген, стараясь скрыть свое удовольствие. — Это замечательное сооружение, и я от восхищения просто потеряла дар речи.
— Так уже лучше. — Лайон пристально смотрел на Миген, пока она не подняла лицо, чтобы встретить его взгляд. — Перемирие?
— Это не так легко, мистер Хэмпшир. Вы приложили немало усилий, чтобы убедить меня забыть о моей роли служанки в вашей компании. Я не позволю использовать мое положение в обществе ради вашего удовольствия. Точнее, в зависимости от того, как и что вам в данный момент вздумается.
Лайон остановился у ограды церкви Святого Петра и взял Миген за руку. Его прикосновение обожгло ей кожу.
Здравый смысл говорил, что надо отстраниться, но она, казалось, застыла на месте.
— Вы, Миген, правы. Я буду впредь учитывать ваше мнение. Обещаю никогда больше не оказывать вам покровительства.
И хотя совершенно очевидно, что вы не одобряете мои действия, я вынужден просить вас не вмешиваться в мои личные дела.
С ее губ готовы были сорваться еще более злые слова, но Миген не смогла выговорить их вслух. Она подняла руку и прикрыла его рот своей ладонью.
— У вас такие восхитительные руки, — пробормотал он. — Такие мягкие.
Желая скрыть вновь вспыхнувший румянец, Миген отвернулась, чтобы взглянуть на церковь, и была благодарна порыву ветра, разметавшему по ее лицу локоны.
— Это действительно красивая церковь. Вы ее посещаете? — вежливо спросила она.
— Раньше — да, и то очень редко. Однако думаю, что в будущем я стану по субботам заходить в нее, — усмехнулся Лайон.
— Почему в Филадельфии называют это место Светский холм? Потому что здесь живут богачи?
— Сейчас многие считают, что это так. Но я полагаю, такое название дало «Светское общество негоциантов».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111