Думаю, что, вися вниз головой в этой ночной рубашке, ты будешь выглядеть весьма — хм — соблазнительно!
— Чудовище! — пробормотала Каролина, неохотно оторвав голову от подушки. — Это что, такая привычка — поднимать людей с постели среди ночи?
— Дорогая, боюсь, что темнота за окном обманчива. На самом деле уже почти полдень, и ты оказалась настоящей лежебокой.
Каролина резко встряхнула головой, потом поднялась и села в кровати.
— Полдень? Вы шутите!
Когда она села, Алекс заметил, как под тонкой тканью ночной рубашки вырисовываются округлые очертания ее груди, и невольно представил себе, какая теплая у нее после сна кожа… Он быстро отвернулся.
— Напротив, Каро, я исключительно серьезен. Так что поторопись одеваться, пока наш завтрак совсем не остыл.
Алекс вышел и закрыл за собой дверь, а Каролина озадаченно смотрела ему вслед. Потом она спустилась с кровати по маленькой лестнице и выглянула в окно. Ветер немного утих, но дождь лил по-прежнему, а по мрачному свинцовому небу все так же неслись тяжелые черные тучи. Поежившись, девушка умылась холодной водой из кувшина, оделась в закрытое платье шоколадного цвета, накинула на плечи кружевную накидку из своего узелка и заколола ее поверх корсажа золотой булавкой, найденной в одном из ящиков Элизабет. Позаимствовала она и коричневые чулки. Туфли к счастью, уже высохли, так что девушка смогла обуться. Когда дверь снова отворилась, и вошел Алекс, она уже стояла перед зеркалом, расчесывая волосы.
— Прекрасно, — заметил он, — я рад, что ты уже на ногах. Не хотелось бы застать тебя врасплох. — Он помолчал, задумчиво поглаживая бороду, потом насмешливо прищурился и добавил: — Хотя, с другой стороны, если подумать…
Каролина покраснела.
— Пожалуйста, не продолжайте!
Она принялась заплетать косу, краем глаза наблюдая за Алексом. Он снял рубашку, казавшуюся влажной, и надел другую — из грубой ткани, с открытым воротом. В движениях Алекса Каролине чудились грация и мощь, свойственные животному. Своими повадками он напоминал большого дикого зверя из породы кошачьих — вроде пантеры. Алекс подошел к зеркалу, собрал в кулак свои черные волосы и стянул их сзади тонкой полоской кожи. Каролина между тем мучилась с косами, жалея, что у нее только две руки. Наконец она свернула на уровне ушей кольца из кос, а Алекс проворно завязал на них два аккуратных атласных бантика. Их глаза встретились в зеркале. Каролина смотрела на него так серьезно, что Алекс испытал горькое раскаяние. «Боже правый, должно быть, я спятил, — подумал он, — если у меня вдруг проснулась совесть — в моем-то возрасте!»
Каролина увидела, как глаза Алекса сделались вдруг непроницаемыми. Схватив девушку за локоть, он развернул ее и почти вытолкнул из комнаты. В гостиной было тепло и аппетитно пахло. На столе уже стояли приборы и ярко расписанный керамический кофейник. Увидев блюдо с дымящимися бисквитами, девушка застыла, не веря своим глазам.
— Алекс, неужели это настоящие бисквиты? Откуда они здесь?
— Конечно, настоящие. Я их только что испек, — спокойно ответил он.
— Вы?! — Каролина изумленно уставилась на него.
— Дитя мое, скоро ты убедишься, что я умею делать все. А теперь, мадемуазель, будьте так любезны, перестаньте болтать и живо за стол! Я предпочитаю горячий завтрак остывшему. Отведав бисквитов, Каролина поняла, что Алекс прав: горячие, облитые медом, они буквально таяли во рту. Пища богов, да и только! Кофе оказался таким ароматным и крепким, что вскоре девушка ощутила прилив сил. Налив себе вторую чашку, она откинулась на спинку стула и оглядела комнату;
У входной двери лежала туша огромной индейки.
— А это откуда?
— Я подстрелил ее. Уж не думаешь ли ты, что она свалилась с потолка или ее принесло ветром?
— Подстрелили?! Сегодня?
— Ну, разумеется, сегодня, — ответил он равнодушно. — Мы ведь должны что-то есть, не так ли?
Каролина никогда еще не видела индейки такой величины. Хорошо, что она любит мясо, ибо, судя по всему, в ближайшие несколько дней оно станет их основной пищей.
После завтрака Каролина пошла осматривать дом. По планировке это был классический образец голландского колониального стиля — три комнаты в длину и одна — в глубину. Напротив гостиной располагалась детская, где стояла кроватка на колесиках. Каролина прослезилась, увидев одиноко лежащий на полу забытый старенький волчок.
В глубине дома, за гостиной, находилась ткацкая, которую, как объяснил Алекс, он сам помогал строить в прошлом году.
— Уоллингхэмы не могли примериться с тем, что им придется уехать. Они здесь так рационально все устроили! Джеймс надеялся, что если их хозяйство станет абсолютно самостоятельным, а они сами будут держаться подальше от соседей, их наверняка оставят в покое. Он полагал, что отдаленность — их спасение, а Элизабет упорно цеплялась за предрассудок, что Америка — колыбель свободомыслия. Какая глупость!
Пытаясь отвлечь Алекса от мрачных мыслей, Каролина указала на горшки с красками.
— Где они это взяли?
—Кое-что я привез им прошлой весной, например, индиго для голубой краски, но большую часть красок они изготовили сами. Оранжевая получена из ноготков, зеленую делают из соцветий золототысячника. Красную Элизабет, вероятно, извлекла из клюквы или сумаха, а то даже из кизила. На желтую краску пошла луковичная шелуха; черника или ядовитый плющ — на лиловую. А черная, думаю, приготовлена из коры ольхи.
Каролине хотелось спросить, откуда он все это знает, но промолчала. Ткацкий станок занимал почти всю комнату. Кроме него, здесь стоял только большой буфет. На его просторных полках разместились тарелки, блюда, деревянные миски и кое-что из продуктов — мука, соль, патока, сушеные яблоки, морковь и джем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79