Я хочу, чтобы ты поехала.
Шелби покачала головой:
— Мне нужно идти домой укладываться, но это не значит, что я сдаюсь. Мне только хотелось бы иметь, побольше времени, чтобы суметь уговорить тебя, прежде чем я уеду в Англию.
— Ты говорила, что шоу «Дикий Запад» отплывает из Нью-Йорка только в середине декабря?
— Да, но я хочу навестить родителей, а поезда туда сейчас ходят только два раза в неделю, так что мне придется уехать завтра.
Они встали, и Шелби, шагнув вперед, отважилась обнять Вивиан. Ее подруга явно боялась каких-либо прикосновений, даже когда ее обнимали друзья, и стояла опустив руки, прижав их к своему до боли тоненькому, хрупкому телу.
— Я ненавижу прощания. Я ужасная трусиха, когда дело доходит до того, чтобы сказать «прощай». Ты знаешь, я даже оставалась в постели, чтобы не видеть Джефа, когда он уезжал! — Шелби вздохнула. — Если ты не придешь на наше ранчо с уложенными чемоданами сегодня вечером, я сделаю все, что в моих силах, чтобы заехать сюда по дороге на станцию и еще раз попытаться переубедить тебя.
— Не надо… Я хочу сказать, если Барт будет здесь, мне станет только хуже после того, как ты уедешь.
Глубокое сочувствие захлестнуло Шелби, и слезы обожгли ей глаза.
— Ох, Вив, ну зачем ты так мучаешь себя?
Подруга ее снова отвела глаза, покачивая головой, потом крепко зажмурилась, чтобы Шелби не увидела всей глубины ее отчаяния. Маленький Вилли заскулил и лизнул ей руку.
* * *
Когда Барт Кролл увидел, как Шелби Мэттьюз отъезжает от его дома, он был так взбешен, что нечаянно откусил кончик своей сигареты и, прожевав, проглотил его. Эта гадина, сводила его с ума. Она выкрала обратно своих коров, он знал это наверняка. Он видел их на ее земле, теперь уже с клеймом — с этим идиотским солнечным кругом.
Она скакала по степи, как дьявол, заарканивая лошадей и стреляя, одетая так, будто она воображала себя ковбоем. Сегодня на ней был широкий, доходивший ей до пят плащ, развевавшийся вокруг сапог, голова была замотана шарфом, а сверху нахлобучена старая ковбойская шляпа. Ее длинная рыжая коса развевалась по ветру, такая же нахальная, как и сама Шелби.
Барту хотелось убить ее. Просто пульнуть в нее и все, — бум! — прямо в сердце из большого ружья. Он мечтал также оттрахать ее, так сильно, чтобы она плакала, умоляя его о пощаде. Может быть, он связал бы ей руки за спиной и повалил лицом на стол, вонзаясь в нее сзади, как в собаку. Кролл не знал, чего ему хочется больше — трахнуть ее, или убить.
Он также был голоден, как волк. Спешившись, он вошел в дом и обнаружил, что на плите ничего не варится. Хуже того, Вивиан сидела у стола, уставившись в пространство мечтательно, как полоумная, поглаживая эту безмозглую собачонку.
Барт постарался не раздражаться. Он только дал ей пощечину и крикнул:
— Ленивая сука! Чем это, черт бы тебя подрал, ты тут занимаешься? Где мой обед? Ты что думаешь, здесь тебе гостиница и тебе тут будут прислуживать?
— Нет, Барт. Прости меня.
Она вскочила, опустив глаза, и подтолкнула сжавшегося в комок Вилли под стол. Обычно, когда она слышала, что муж идет, она запирала собачку в сарае, где та была в безопасности и не попадалась Барту под ноги.
— Шелби заходила попрощаться. Она будет вместо Анни Оукли участвовать в шоу «Дикий Запад».
Барт только злобно, пронзительно взглянул на нее.
— Боюсь, из-за этого я потеряла много времени. Я сейчас же приготовлю тебе поесть…
— Я не собираюсь сейчас есть.
К горлу ей подкатила тошнота, когда она услышала знакомые нотки в его голосе. Делая вид, что не понимает, Вивиан поспешила к плите и потянулась за чугунной сковородой. Рука ее так дрожала, что сковородка задребезжала о горелку, и Вилли высунулся из-под скатерти.
— А ну-ка ложись, да поживее! В горле у нее стало сухо.
— Пожалуйста, Барт, не сейчас… пожалуйста!
Она сама слышала, как жалобно звучит ее голос, и презирала себя за тот ужас, который он вызывал в ней. Когда Барт подошел к ней и вывернул руку ей за спину, Вилли выскочил из-под стола, яростно рыча. Он бесстрашно схватил фермера за ногу.
— Пошел вон, паршивец!
Кролл, изо всей силы пнул собачку ногой, так что та пролетела через тесную комнатушку. Но это не устрашило Вилли, и он тотчас же снова встал на защиту своей хозяйки.
Вивиан заплакала, и это была ее ошибка. — Пожалуйста, Барт, прошу тебя, не обижай его. Я сделаю все, что ты хочешь, только не обижай Вилли. Я так люблю его…
Он запихнул щенка в ящик комода, задвинул его и схватил ее сзади за юбку.
— Ну, ты, быстро, полезай в постель, да раздвинь пошире ноги!
«Пожалуйста, Господи, — беззвучно взмолилась Вивиан, падая на убогую кровать, — сделай так, чтобы я ничего не чувствовала». Барт уже был тут, задирая ей юбки. Когда он тяжело навалился сверху, его кислый, зловонный запах ударил ей в ноздри, так что ее чуть не вырвало. Отвернув лицо в сторону, она крепко зажмурила глаза и затаила дыхание, мечтая ничего не чувствовать, не давиться от тошноты, не всхлипывать слишком громко. Его руки всегда были грязные и шершавые, они, точно наждачная бумага, скребли по ее нежному животу. Он сорвал с нее белье, радуясь, что ей потом придется чинить его, и затолкал в нее палец, потом сразу два, урча и причмокивая, как боров. Внутри у Вивиан было сухо, и, испуганная, она вскрикнула от боли.
Ему никогда не требовалось много времени на то, чтобы изнасиловать ее, но Вивиан казалось, будто ее затягивает в черную и страшную воронку, в глубины ада. То, что она лишена была возможности сопротивляться этому насилию над самой сокровенной своей сущностью, было хуже, чем его побои, от которых у нее иногда оставались черно-лиловые синяки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134