Я не смогу вас упрекнуть, если она тут заартачится, и вы перекинете ее через колено да всыплете ей по первое число! Ей это не повредит.
Джеф улыбнулся:
— Интересная мысль.
— Вот-вот, не правда ли?
Бен ненароком обернулся к решетчатой двери. За нею, в полумраке, стояла Шелби, не сводя глаз со своего дядюшки. Старательно шевеля губами, она произнесла только одно слово: «Предатель!»
* * *
На следующее утро, едва только взошло солнце, Шелби устроила целое представление, показывая, как она надрывается над приготовлением завтрака. Она, точно фокусник, жонглировала горшками и сковородками, помешивая овсянку, поджаривая яичницу и гренки, поэтому, когда Джеф появился и попытался заговорить с нею, она притворилась, что слишком занята, чтобы отвечать. Она подумала, что легче избегать его, когда Бен и Тайтес оставались в доме: им обоим было так неловко из-за ее поведения, что они просто из кожи вон лезли, стараясь занять его разговорами за едой и по вечерам, сидя перед очагом. Они рассказывали разные истории, играли с ним в кункен или в шашки, приглашали прогуляться и покурить при луне. Шелби не особенно задиралась в эти три дня, но в глазах ее мерцал затаенный огонь, и Джеф не сомневался, что она и не думает сдаваться.
Он и сам был упрям, хотя вел себя при этом не так, как Шелби. Джеф выжидал, используя свои запасы не тронутого доселе терпения. Это его качество почти не проявлялось в Лондоне, где вся жизнь была заранее расписана. Общение с Шелби Мэттьюз требовало совсем иного рода выдержки. Она подкалывала его при каждом удобном случае, и ему приходилось все время быть настороже, чтобы предупредить ее очередную, неизвестно какую выходку. Шелби раздражала его, пленяла, доводила до бешенства, очаровывала, притягивала… а нередко и оскорбляла. Теперь, однако, подливая себе в крепкий чай, молоко и глядя, как одной рукой она откидывает со лба прядку волос, а другой в это время переворачивает гренок, он вдруг подумал, что, как ни странно, ему до сих пор еще не было скучно в ее присутствии. Никто, кроме Чарльза Липтон-Лайенза, не знал, как много это значит для него.
Шелби в душе была уверена, что он сыт по горло ее дерзкими выходками, что ему хочется тепла, внимания и заботы спокойной, домовитой девушки. Англичанки ведь, без сомнения, изысканны и хорошо воспитаны!
— Пахнет очень аппетитно, — заметил Джеф, изголодавшись скорее по разговору, чем по завтраку.
— Прекрасно.
Взмахнув сковородой, Шелби перевернула гренок на другую сторону.
— Я не могу разговаривать, когда готовлю.
Ее взгляд, ее жесты поражали; казалось, самый воздух вокруг нее пропитан какой-то удивительной, исходящей от нее силой, — сейчас как раз была одна из таких минут. Она сжимала в одной руке лопаточку, другой рукой упиралась в бедро. Шелби была одета в свою неизменную блузку с высоким воротом и в юбку с разрезом, виднелись пятна от яичного желтка на синем клетчатом переднике, и даже в этом наряде необычайное изящество сквозило во всем ее облике. Она не заколола свои пышные волосы, а ее прекрасное, нежное личико пылало.
Шелби почувствовала взгляд Джефа, его мысли точно передались ей, обжигая ее. Лопаточка повисла в воздухе; она ответила ему ясным, простодушным взглядом.
— Что горит? — закричал Кэйл, врываясь в дом, Лусиус и Марш вбежали за ним.
Шелби, неожиданно спустившись на землю, схватила с огня сковородку, сбрасывая с нее обуглившиеся кусочки гренков. Рассерженная, смущенная, она яростно, взглянула на Джефа:
— Я же говорила вам, чтобы вы не отвлекали меня, когда я готовлю!
В ответ он лишь слегка приподнял бровь. Внутри у него что-то неожиданно сжалось, но он вовсе не собирался этого обнаруживать. Вместо этого, под изумленное молчание работников, он встал и подошел к великолепной, сияющей плите, у которой стояла Шелби, раскладывая по тарелкам завтрак.
— Вам, без сомнения, необходима помощь, — заявил Джеф, — и, к счастью, я здесь, чтобы оказать вам ее.
Шелби не могла не оценить его прекрасные манеры.
— Мне повезло, — пробормотала она, нехотя улыбнувшись.
— Ага! — выдохнул за столом Марш.
* * *
Шелби старалась показать также, что она способная, деловая женщина. Это была та роль, которую она, при желании, могла отлично исполнить, но у нее редко появлялось такое желание со времени приезда на ранчо «Саншайн». Однако теперь, когда Джеффри Уэстон был ее зрителем, она после завтрака уселась за письменный стол.
— Вести хозяйство на ранчо — непростое дело, — заметила она, когда он остановился за ее стулом. Шелби пожалела, что у нее нет очков в золотой оправе, — они бы прекрасно подошли для такого случая. Тем не менее, она открыла толстую бухгалтерскую книгу, поворошила стопку счетов и расписок и взяла в руки перо.
— Я немного разбираюсь в таких делах — у меня у самого в Англии есть имение, — сообщил Джеф. — По правде говоря, у меня работает управляющий, но я поставил себе за правило самому во все вникать. Нам нужно будет как-нибудь в ближайшее время посидеть вместе, и вы введете меня в курс дела.
— Боюсь, мне нелегко будет выбрать время. Я слишком занята.
— Вам кто-нибудь говорил уже, что воспитанности у вас меньше, чем у кошки? — поинтересовался Джеф все тем же дружеским, непринужденным тоном.
— Нет! Мои друзья считают меня необыкновенно привлекательной и милой. — Она склонилась над пачкой счетов. — Боюсь, у меня сейчас слишком много работы. Если позволите…
Джеф отошел, не сказав ни слова, и Шелби улыбнулась, чрезвычайно довольная, утренними успехами. Он снова уедет в Коди, и, она была уверена, очень скоро поймет, что для него куда лучше оставаться в городе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134