Он не мог видеть выражений их лиц, но видел, как Обри согласно кивнула, и как радостно ответил Джеффри. Когда молодой лорд вскочил в седло и ускакал прочь, Остин выругался и задернул шторы. Он не думал, что щенок еще не побежден. Теперь его коллекция проблем пополнилась новым экземпляром. Глава двадцать седьмая Когда Обри скользнула в спальню, она застала Остина с пером в руке, просматривающим при свете свечи счета. Он отложил в сторону книги и встал со стула при ее появлении.– Я думала, вы уже в постели, – пробормотала Обри, поспешно скрываясь за ширмой для переодевания в углу. Теперь, когда Адриан выздоровел, ей, в самом деле, нужно перевести его в другую комнату, чтобы они снова получили отдельные покои и уединение.– Я не инвалид, – осветил Остин суше, чем собирался. Обри остановилась и повернулась к нему лицом, ее гнев перешел все границы.– Хорошо, тогда вы больше во мне не нуждаетесь. В голубой комнате есть чистые простыни, я буду спать там. Вы получите свою кровать обратно.Прежде чем она дошла да двери, Остин схватил ее за руку и заставил остановиться.– Обри, вы для меня больше, чем сиделка.Мольба в его глазах придала новый смысл грубости его тона.Обри с надеждой посмотрела в его загорелое лицо, но ничего не прочла. Резкие линии его рта казались еще жестче в полумраке, и когда он смотрел на нее, улыбка не смягчила его губ. Только какой-то завораживающий свет, лившийся из его глаз, удержал ее от оскорбительного ответа.– Могу я надеяться?.. – тихо спросила она.Остин знал, что ответ, который ему нужно дать – это оставить ее, но не мог позволить себе так ответить. До тех пор пока у него не будет, что предложить ей, он не мог просить ее остаться. Говорить о любви, не обещая разделить с ней свою жизнь, было не в его духе. Неохотно он выпустил ее руку.– Если я попытаюсь объясниться, это вызовет только новые сложности. Не позволяйте мне сделать все еще хуже, Обри. Оставайтесь на ночь и давайте обсудим все утром, разумно.Сейчас, когда он отпустил ее руку, Обри больше чем когда-либо захотелось, чтобы он снова взял ее. Она не хотела говорить ни разумно, ни неразумно. Только когда он держал ее в своих объятиях, она была уверена в его чувствах, но знала, что и это ощущение иллюзорно. Он держал в объятиях многих женщин и не удержал ни одну.Однако она не сделала попытки уйти. Она обеспокоено посмотрела в его глаза и кивнула в знак молчаливого согласия.Остин облегченно отошел в сторону, давая ей пройти.Они больше не обменялись ни словом, пока Мэгги не прибежала с теплой водой, чтобы помочь хозяйке раздеться и вымыться. Остин с нетерпением смотрел, как детали одежды одна за другой взлетали на ширму или летели на пол. Мэгги суетилась рядом, наводя порядок, пока из-за ширмы доносился плеск воды. В конце концов, была принесена длинная белая ночная сорочка. Он беспокойно двигался по комнате, подбрасывая дрова в камин, снимая нагар со свечей и от всего сердца, желая, чтобы Мэгги поскорей убралась.В полутьме лицо Остина выглядело угрожающе, и Мэгги поспешила из комнаты. Граф был честным человеком, но она знала, что Обри может истощить терпение и у святого. Служанка вознесла молчаливую мольбу о том, чтобы эта ночь положила конец напряженности между лордом и леди. Иногда хорошо проведенная в постели ночь может творить чудеса с молодыми любовниками.Когда Обри выскользнула из-за ширмы, Остин снял нагар с последней свечи. Разведенный огонь отбрасывал красные отблески на противоположную стену, когда Остин двинулся, чтобы соединиться со своей женой меж занавесей кровати.Она знала, что если он соединится с ней, значит, он не собирается оставить ее в одиночестве. Его халат был распахнут, и даже в темноте она чувствовала огонь, пылавший в его глазах. Она могла убежать, но не хотела. Какие бы разногласия у них ни возникали, в этом они найдут общий язык.Когда бледные руки скользнули по его плечам, приветствуя его, Остин зарычал от удовольствия. Его губы нашли чувствительное местечко под ее мочкой, и он закрепил полученное преимущество, когда она стала извиваться под ним. Пульсирующая боль в ноге служила только фоном для биения его сердца.Он взял ее почти грубо, словно боясь опоздать. Огонь в камине бросал мрачные отблески, плясавшие на занавесках кровати в такт их движениям. Обри перестала следить за происходящим, когда он овладел ею, смело, унося к заоблачным высотам и доказывая, что ей еще многому предстоит научиться, и он хочет быть ее учителем.Прилив страсти с головой окатил их своей волной, и они слились воедино.– Вы нужны мне, дорогой друг… – послышалось Обри, прежде чем плотные облака удовлетворения окутали ее. Его поцелуй коснулся ее губ, а затем сон добрался до нее, чтобы потребовать к себе.Утром Обри проснулась и обнаружила, что потеряла даже те ничтожные силы, которые сохраняла, пока болел Остин.Перед завтраком Остин послал за Харли, и они все утро провели, запершись в малой гостиной, где обсудили проблемы управления поместьем, урожай и работы, которые оставалось выполнить. Вместо того чтобы свалить почту в кабинете, в ожидании, пока ее бегло просмотрит Обри, письма отнесли прямо к Остину, который тщательно их прочитал. Обри с тревогой наблюдала за этим и с облегчением вздохнула, когда Остин, не задавая лишних вопросов, ответил на несколько писем.Она почувствовала себя лишней, когда вошел Адриан, и присоединилась к Эмили в детской, пока мужчины занимались разговорами, не предназначенными для ее ушей. Обри отдала бы свое трехмесячное содержание, чтобы узнать, о чем шла речь, но гордость не позволила ей расспрашивать.Эмили с детьми встретили ее появление с радостью, и Обри утешилась их обществом и планами освежить грязные стены детской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125